Вероника взглянула на него.
– Спасибо, – кивнула она. – Кстати, меня Вероника зовут. Можно просто Ника.
Незнакомец пару мгновений колебался.
– Кайл.
Странное имя для русской глубинки, хотела сказать Вероника, но осеклась. Яркой вспышкой мелькнула догадка: он же говорит на английском! С необычным акцентом, но вполне понятно. Сама-то давно привыкла к этому языку, и заговорила машинально на нём.
Ого. Повезло же столкнуться…
– Ты здесь живёшь? – осторожно спросила она.
– Ну… как тебе сказать, – хмыкнул Кайл и откинул капюшон.
Сердце на мгновение замерло, затем застучало как сумасшедшее.
Когда-то Кайл наверняка был красавцем, но сейчас выглядел так, словно перенёс тяжёлую болезнь Если выздоровел, конечно… Бледный, кожа скоро оттенком со снегом сравняется. Каштановые волосы до плеч небрежно растрёпаны, лицо украшает неаккуратная щетина. Во взгляде красивых карих глаз читается страстная жажда жизни. Из-за этого кажется, что он выглядит куда старше, чем есть на самом деле – лет двадцать пять настоящих против видимых тридцати трёх.
Как там говорила одна небезызвестная Алиса? Чем дальше, тем страньше?
– Что с тобой случилось? – еле слышно спросила Вероника, хотя уже догадывалась.
– Я умер, – бесстрастно отозвался Кайл.
Ну конечно. Поэтому и запах озона не пропал. Вероника глубоко вздохнула, чтобы убедиться в этом, и неожиданно чихнула. Да уж, сидеть в мокром снегу при нулевой температуре – то ещё удовольствие.
– Давно? – спросила она и поднялась на ноги.
– Не знаю, – Кайл пожал плечами. – А какой сейчас год?
– Две тысячи двенадцатый.
Дух рассеянно посмотрел перед собой.
– А я-то думал, почему ты так странно одета. Надо же…
Это он-то говорит о странной одежде? Вероника опустила взгляд. Нормальные джинсы, кеды и чёрная куртка. Шарф лиловый. Всё как у всех.
– О чём ты?
Кайл махнул рукой и неожиданно упал прямо в снег. Вероника метнулась к нему, и только остановившись рядом поняла, что зря волновалась. Духи не чувствуют холода… вроде. Во всяком случае, Кайл не простынет.
Вероника присела на корточки рядом с ним.
– Так всё же? – настойчиво спросила она.
– Сто семьдесят девять лет, – дух накрыл лицо ладонями, и его голос зазвучал глухо. – С ума сойти можно…
Вероника закусила губу. Вот уж точно сказал.
Души не могут долго протянуть на земле. Неделя, месяц – хороший срок, год – максимальный. Чаще всего умершего либо находят тёмные духи и съедают, либо служители смерти провожают куда положено. Сто семьдесят девять лет… Чокнуться можно.
– Что же надо такого сделать, чтобы столько протянуть? – спросила Вероника.