– Странно. Закрыто, но цело. – Фраза доказала – одичать можно и за сутки.
Стеклянная дверь блеснула, отворяясь. На порог вышел дородный мужик и уставился в нашу сторону.
Я обернулся к кузову:
– Что думаешь?
Пулеметчик пожал плечами:
– Засада на заправке? Я бы не рискнул.
– То – ты. У местных мозгов могло хватить.
– Предлагаешь вернуться?
Мысль не грела.
– Собственно, деваться некуда. Поехали. Может, новости узнаем.
– Я пока тут побуду, – сверху многозначительно лязгнуло.
Ладно. Передернув затвор и положив черный агрегат на сидушку, я глянул на ярославца.
– Вано, за нами. Осторожненько. Если пальба – не останавливайтесь.
– Ладно, – втыкая передачу, буркнул «сосед».
Заправка уютно расположилась меж двух отрогов, прижавшись спиной к скальной стене, превосходно просматриваясь с любой точки двухкилометровой дорожной петли.
С отсутствующим стеклом открывать дверь не понадобилось.
– Салям, – глядя на собеседника, поздоровался я, остановив машину. На лице заправщика читались подавленность, мрачность и нескрываемая настороженность. Здоровый бланш вокруг темного глаза говорил лучше слов – с повстанцами он уже знаком. Толстяк молча пялился на тачки, разглядывая пулемет, дыры и выбитые окна.
Привычный вопрос «Говоришь по-русски?» – приподнял правую бровь встречающего. Наклонив голову, отчего упитанная щечка слилась с шеей, он впился в меня взглядом:
– Русские?
– Да. Бензин есть?
– Есть, – сознался он. – Насос не работает. Электричество… – он потерянно махнул рукой.
– Мы заплатим. Миша! – повысил я голос.
Хлопнула дверь.
– Что?
– Дай денег. Сколько? – Это уже было к заправщику.
– Электричество… – затянул песню заправщик, заткнувшись при виде пачки денег.
Выйдя из машины, я вытянул из стопки несколько бумажек.
– Запускай генератор и начинай, – проговорил я, вталкивая три сотни в нагрудный карман грязноватого комбеза. – Мы пока заглянем в магазин. Там есть кто?
– Племянник, – пробурчал прохвост, направляясь к задней стенке пристройки.
Мы пересекли порог магазина под звук чихающего движка. Звук сменился треском, и вентилятор под потолком, медленно убыстряясь, принялся месить воздух грязными лопастями.
Карты торчали прямо у входа. Цапнув сразу пяток, я протиснулся мимо стоек с восточными сладостями. Сластям был нанесен урон – даже старательная выкладка не могла скрыть пробелы в ассортименте. Дальше обнаружился ряд с водой и чипсами, а за стойкой – смуглый пацанчик лет семнадцати. Темные глаза принялись молча сверлить мне спину.
Я огляделся – вокруг, насколько хватало глаз, простирались напитки, сласти и сувениры. И ни единой завалящей колбасы. Или хотя бы «Доширака».