– Ну теперь за чем дело стало? У меня уже скоро ужин готов будет, а ты ещё и за лопату не брался.
Встрепенулся Войтек.
– Ужин? – спрашивает. – Ну что ж, тащите-ка его сюда. Поужинать я, пожалуй, не прочь…
Усмехнулась женщина:
– Не прочь, говоришь? Нет, голубчик! Ужин надо сперва заработать.
Ух, как рассердился Войтек, услышав такие слова. Шапку сдвинул на затылок, руки в боки и давай кричать:
– Лошадь я, что ли, чтоб на такой земле работать! «За лопату не брался»! Тоже скажут! Да разве тут лопата – тут плуг нужен… Лошадь и плуг! Понимаете, матушка? Ну был бы я лошадь, тогда другое дело! Но ведь я покамест человек!
Поглядела на него ведунья и говорит спокойно:
– А был бы лошадью, так вспахал бы? Только плуга не хватает? Что ж, плуг у меня найдётся.
И вдруг ни с того ни с сего она подошла к берёзе, отломила длинный прут и наотмашь хлестнула Войтека по голове, по плечам и по ногам. Хлестнула и проговорила такие слова:
Босама, босамдрут!
Бей, берёзовый прут!
От лежанья на печи
Лежебоку отучи!
Обрати его в коня!
Будет слушаться меня.
Будет землю пахать,
Новину подымать
И в беде полюбит труд…
Босама, босамдрут…
Войтек так и замер на месте. От страха его бросило в жар, потом в холод. Он хотел убежать и не мог. Хотел крикнуть, но вместо крика жалобное дрожащее ржанье вырвалось у него из горла.
«Я сплю и вижу страшный сон», – подумал Войтек.
Но это был не сон. Наяву, а не во сне бедняга превратился в лошадь, в гривастого вороного коня.
– Ну вот, – проговорила ведунья. – Как ты сказал, так я и сделала. Теперь ты лошадь, и мы будем пахать.
Она выволокла из сарая плуг и запрягла Войтека.
– Вьо!
Но Войтек даже не пошевельнулся.
– Кнута захотел?
Войтек ни с места – только упрямо нагнул голову.
И вдруг свистнул кнут.
– Будешь пахать? Будешь пахать? – кричала женщина, и удары так и сыпались градом на спину бедного Войтека.
Он не выдержал, упёрся ногами в землю, дёрнул
раз-другой и пошёл, таща за собой тяжёлый плуг, взрывая неподатливые пласты заросшей земли.
Ведунья ни разу не дала ему остановиться, пока они не вспахали всю поляну. Тогда она заменила плуг бороной, и Войтек опять зашагал – вперёд, назад, вперёд, назад…
Только когда вся земля стала мягкая и пушистая, как бархат, ведунья выпрягла Войтека, отвела в конюшню и дала ему ведро воды.
– Отдохни и напейся, – сказала она. – А покормлю я тебя тогда, когда ты отработаешь хлеб, что поел даром.
И ведунья, привязав Войтека в конюшне к пустым яслям, ушла.
Войтек остался один. Ноги у него дрожали от усталости, спина взмокла от пота… Он низко опустил свою большую голову и стал думать о том, что же теперь делать. Думал, думал, да так ничего и не придумал.