А вечером он услышал, как она сказала отцу:
– Если за этим вороным так никто и не придёт, пусть он будет мой. Ладно?
– Как хочешь, дочка. Твой так твой.
Войтек тихонько заржал и радостный пошёл в конюшню.
Но радоваться ему пришлось недолго. В тот же вечер он случайно подслушал разговор, который вели за стеной два деревенских парня. После этого он почувствовал себя вдвое несчастнее, чем даже тогда, когда ведунья только что превратила его в лошадь…
Вот что он узнал.
Анелька по справедливости считалась в округе самой красивой девушкой, самой лучшей и умелой работницей, самой расторопной и заботливой хозяйкой. Множество женихов сваталось к ней, но до сих пор все, как один, получали отказ. Соседи уже начали подшучивать над привередливой невестой. «Видно, королевича поджидает», – говорили они. Но оказалось не так. В прошлое воскресенье старик во всеуслышание объявил перед костёлом, что его Анелька возьмёт в мужья, а он – в зятья только самого лучшего работника, кто бы он ни был, здешний или чужанин, богатый или бедный, красивый или неказистый.
Как же узнать, кто самый толковый и сноровистый, у кого всех больше охоты к работе, терпенья, настойчивости?
А вот как. За лесом есть порядочный клочок земли, невспаханной, одичалой, твёрдой, словно камень. Пусть каждый жених выберет себе полоску, выкорчует пни, выкопает и выбросит камни, вспашет, взборонит и засеет свой участок озимыми. Чьи озимые взойдут лучше, тот и поведёт Анельку к венцу…
Вот когда из лошадиных глаз Войтека полились человечьи слёзы! И подумать только! Всего каких-нибудь три дня тому назад он мог, наравне с другими парнями, выбрать себе полоску земли и работать на ней до седьмого пота, так, чтобы Анелька его похвалила, полюбила, выбрала себе в мужья. А теперь кто-нибудь другой заслужит её любовь, а он – Войтек – будет возить воду…
Так нет же! Не бывать этому! Хоть он и лошадь, а покажет, у кого всех больше терпенья, сноровки и настойчивости…
На другое утро Войтек стал работать ещё усерднее, чем работал накануне. Ни разу не остановился он, чтобы передохнуть, хотя вся шкура у него взмокла от пота и с губ падала пена. Ни разу не пришлось Анельке подогнать его словом или взмахом вожжей. Так было и на третий день, и на четвёртый…
И вот как-то вечером Анелька сказала при всех:
– Какой хороший, работящий конь этот вороной. Был бы он человеком, уж я бы знала, чьи озимые взойдут лучше всех.
Войтек услышал это, и сердце у него сжалось от благодарности и боли.
А ночью, когда он лежал в конюшне на соломе, ему вдруг показалось, что ноги у него как-то странно онемели. Он с трудом поднялся и вдруг понял, что стоит не на четырёх, а на двух ногах, как человек!