Он-то решил, что оставил это дерьмо в прошлом.
До первой встречи с Бэт его никогда не беспокоили припадки… а после было несколько эпизодов, всегда — как гром среди ясного неба, без четкой тенденции.
Единственные хорошие новости? Они не приходили во время сражений и не ставили его жизнь под угрозу… его тело по своей инициативе устремилось вверх и вперед, торс оторвался от ковра так уверенно, словно вокруг его грудной клетки была веревка, и кто-то тянул за нее.
— Джон? — позвала Хэкс. — Джон, ляг на спину.
Что-то образовывалось в его груди, какое-то нарастающее чувство, одновременно недоступное для него и глубоко интуитивное. Потянувшись к Бэт, он хотел взять ее за руку… и когда она села на корточки и взяла его ладонь, его рот зашевелился, губы и язык снова и снова выписывали незнакомые движения… но ни один звук не прорвался сквозь его немоту.
— Что он пытается сказать? — спросила Бэт. — Хекс? Блэй?
Выражение лица Хэкс не выдавало никаких эмоций.
— Ничего, ничего.
Джон нахмурился с мыслью «чушь собачья». Но он знал не больше Бэт… и оказался не в силах остановить поток.
— Джон, что бы ни случилось, все нормально. — Сестра сжала его руку. — Ты в порядке.
Нависая над своей шеллан, Роф надел на лицо не читаемую маску… будто он что-то понял, и это ему не понравилось.
Внезапно Джон ощутил, как его губы зашевелились иначе, сейчас сообщая нечто иное; хотя, будь он проклят, если знал, о чем речь. Бэт, тем временем, хмурилась… вместе с Рофом…
И вот оно.
Его мозг снова закоротило, зрение замкнулось на Бэт, так, что он не видел ничего кроме ее лица.
По неясной причине ему показалось, что они не виделись несколько лет. И важность черт ее лица, больших синих глаз, темных ресниц, длинных темных волос… резонансом отдавались в его груди.
Не в романтическом плане.
Что-то совершенно иное… но такое же мощное.
Одно плохо — он не смог остаться в сознании дольше, чтобы выяснить наверняка.
***
— Мы готовы.
Снюхав вторую дорожку кокаина, он поднялся от гранитной столешницы, над которой склонился, и смерил взглядом своих кузенов: стоя в другом конце кухни, в стеклянном доме на берегу Гудзона, они оба были одеты в черно-матовой цветовой гамме с головы до пят. Даже их пистолеты и ножи не отражали свет.
Идеально для запланированного им.
Эссейл закрутил склянку и спрятал нычку в кармане черной кожаной куртки.
— Тогда вперед.
Уводя их за собой через черный выход в гараж, он вспоминал причину, по которой он привез их с собой из Старого света: всегда наготове и без лишних вопросов.
В этом плане они были подобны пистолетам, с которыми не расставались круглые сутки.