Его глаза сузились.
– О, стоит ли добавлять, что я бросил его тело к нему на крыльцо, чтобы его нашли его жена с детьми. Тогда меня поймали. И так я попал туда, где и нахожусь до сих пор.
Райли была поражена тем, как спокойно он это сказал, как будто рассказывал о ком-то другом. Она пыталась найти на его лице сожаление, но так и не смогла. Этот рассказ объяснял, почему его не выпустили досрочно.
Хэтчер продолжал:
– Майк рассказывал мне о серийном маньяке, на которого ты охотишься. О том, как он связывает женщин, мучает их, оставляет их тела обмотанными цепями. И в смирительных рубашках.
– Верно, – подтвердила Райли. – Он помешан на цепях. Кажется, он их коллекционирует, все их виды.
– И я знаю, почему, – сказал Хэтчер. – Цепи дают ощущение силы. Для меня они сначала были просто фишкой, средством устрашения. Я никогда не собирался убивать. Но они вызывают зависимость. Я их по-настоящему полюбил. И убийства – что ж, они очень приятны, так что мне не хотелось останавливаться. Эти цепи заставили меня переступить грань, превратили из закомплексованного подростка в кровожадного монстра.
Хэтчер задумчиво почесал подбородок.
– Какие улики у вас есть? – спросил он. – Я имею в виду, кроме его интереса к цепям и смирительным рубашкам.
Райли задумалась.
– Моя партнёр нашла визитку, на которой может быть образец его почерка, – сказала она. Она достала увеличенное изображение карточки из папки и передала его через стол. Хэтчер поднял его и стал изучать, сдвинув очки подальше на переносицу.
– Я так понимаю, её проверяли на отпечатки, – предположил он.
– Да, но там только часть, мы не можем по ней ничего найти.
Хэтчер снова сдвинул очки, чтобы лучше видеть.
– А что говорят эксперты по почерку в ОПА? – спросил он.
– Пока ничего.
Хэтчера, казалось, карточка всё больше и больше завораживала его.
Он сказал медленно и задумчиво:
– В этом почерке что-то есть. Я только не совсем уверен, что именно…
Он щёлкнул пальцами.
– Да, теперь понял. Почерк очень похож на почерк Дэвида Берковитца. Ты же слышала про «Сына Сэма»?
– Конечно, – сказала Райли.
Она изучала Дэвида Берковитца в академии. Это был психически больной серийный убийца, который убил шестерых человек и ранил ещё семь за середину 1970-х годов. Прежде, чем его поймали, он оставил письма, подписанные «сыном Сэма». С тех пор его так называют.
Райли также знала, что Берковитц провёл какое-то время в Синг-Синг. Ей стало интересно, знал ли его лично Хэтчер. Это были бы примечательные отношения.
Хэтчер указал на деталь в почерке.
– Такие же вертикальные буквы, – отметил он. – Они к тому же выглядят напряжёнными и плотные, как и у Берковитца. Я готов поспорить, что ваш тип очень на него похож.