— Вот и отдайте его Тауму, — устало сказал я. — Пусть он поглядит, какой смертью наш покойничек умер. А утром поговорим. Я иду баиньки — сумасшедший день сегодня выдался. Да и вчерашний был не легче, если честно.
— Жду тебя в десять утра в конторе, — сухо сказал Антон, — тогда и обсудим все на свежую голову. Может, соизволишь мне тогда объяснить, почему ты все время перебегаешь дорогу ребятам из муниципалки?
— Да они же сами мне спасибо скажут, — оправдывался я, — кто бы им находил свеженьких покойничков, если бы не мы с Карсом?
— А то у них своих покойников нет, — заметил Антон, — и потом, вся эта история с Карсом… что это за драка в кабаке?
— Если бы он сам туда не сунулся, ничего не было бы, — честно сказал я.
— Зря они настаивают на том, чтобы их представители работали оперативниками, — вздохнул шеф. — Только лишние хлопоты. Сидели бы, бумажки перебирали.
Я счел за лучшее вступиться:
— Да нет, он неплохой напарник.
— Тебе виднее. А теперь убирайся с глаз моих. И чтобы хоть до утра никаких новых трупов. Договорились?
— Да я не выйду из квартиры, — заверил я его.
Я и сдержал слово. Но это не помогло.
* * *
«Нью-Йорк тайме»
от 26 октября 2128 года
«Случайность или диверсия?»
Сегодня в 7.00 утра мощный взрыв разрушил посадочную полосу аэропорта Кеннеди, предназначенную для приема «Шаттлов» с орбитальной базы кадаров. Пострадавших нет, но движение по маршруту Земля — База будет остановлено по меньшей мере на неделю. Ни одна группировка не взяла на себя ответственность за взрыв, и, по словам полиции, достаточно велика вероятность, что он носит случайный характер — поблизости располагались склады горючих веществ, которые службы аэропорта обещали убрать еще в прошлом году. Тем не менее напомним, что год назад разрушению подверглась также штаб-квартира Комитета по контакту при Организации Объединенных Наций. Тогда тоже никто не принял на себя ответственность за эту акцию. Полиция тем временем предпочитает отмалчиваться. Надолго ли ее хватит?
* * *
Берген
27 октября 2128 года
Полночь
Я добрался до дома лишь к полуночи — к этому времени я настолько вымотался, что готов был проклинать все на свете. Понятно, муниципальщики отнеслись ко мне не в пример мягче, чем к любому другому возможному свидетелю, но формальности еще никто не отменял, и отвечать на вопросы мне все равно пришлось. Сонный дежурный офицер, который записывал мои показания, поделился со мной кофе и бутербродами. Страдать пришлось мне одному. Карса никто не трогал; кадары не подчиняются земным властям, допрашивать их можно лишь в присутствии официального представителя дипломатического корпуса — не станут же его тащить сюда из Осло ради такой мелочи, как труп какого-то городского подонка. Хенрик смылся, не дождавшись приезда полиции. Я его за это не винил — кем бы он ни был, Кармайкла он уж точно не убивал.