Хотя с майором Боровиковым Жорке о Кутузове поговорить пришлось.
На следующий день после разговора с Натальей, начальник штаба полка вызвал Полякова. Вид у него был неприступный, вроде и не друзья они вовсе. Положил перед Жоркой им же подписанный наградной на Кутузова. Спросил:
– Твоя работа?
Поляков искоса глянул на представление. Буркнул:
– Не видишь, что ли? Моя.
Боровиков поджал губы.
– Ну, и где этот Кутузов?
Поляков сел за стол, с досадой взглянул на начальника.
– И ты туда же? Он подвиг совершил? Совершил. Да если бы не он, неизвестно, где бы мы с тобой сейчас были! Человек обеспечил выполнение боевой задачи не только батальона – всего полка! На глазах у сотен людей! Погиб смертью героя! А награды не заслужил. Это как? Честно?
Боровиков поморщился.
– Ты на совесть не дави. Смертью героя, говоришь? И написал: посмертно. Посмертно… Ты его хоронил? То-то же. Было бы так, и к герою бы представили.
Он помолчал. Встал, обошёл вокруг стола, сел рядом с Жоркой.
– Знаю я всю эту историю с Кутузовым. Знаю, что боец был мировой. Знаю. И подвиг его ценю. Но я и тебя знаю. И Наташку твою знаю. Только никак ты не поймёшь, что живём мы не на облаках, а на земле грешной. Классный он парень, Кутузов твой. Но не повезло ему – без вести пропал! Не понимаешь, что это такое? Есть у нас ребята – начнут копать, так такое накопают! И то, что в окружении был два раза, и то, что вместо Сталинграда в медсанбате отсиживался, а теперь вот ещё и без вести пропал! Чуешь, чем пахнет? А тебе штрафбатом не пахнет? А Наливайко? – Он помолчал. – Всё я знаю и понимаю. Была б моя воля – и золотой звезды не пожалел бы. А так… Извини. Из-за простоты твоей и горячности хорошие люди пострадать могут. А Кутузов… Жив ли, кто знает.
Боровиков прошёл на своё место, взглянул на Полякова. Тот пригорюнился. Подумал о начальнике штаба: «А ведь прав Сашка. Жаль, конечно, Кутузова. Да ведь и правда, может, уже и нет его в живых, а хорошие люди могут пострадать. И откуда он всё о Кутузове знает? Наверняка Маркелов расстарался. Хорошо, если только Сашке доложил. Вот сука!» Поляков вконец расстроился.
А Боровиков помолчал, побарабанил пальцами по столешнице, понял, что готов Жорка принять его позицию и решил смягчить удар. К тому же, в душе он был полностью согласен с Поляковым, но опыт работы в штабе полка и общения с большим начальством научили его трезво смотреть на жизнь и воспринимать её такой, каковой она была на самом деле. То есть реальной, а не сказочной. Выдержав паузу, он примирительно сказал:
– Жора, я тебя отлично понимаю. Согласен, что Кутузова надо наградить. А вдруг жив? Но давай снизим планку. Наградим, скажем, орденом Славы. Прекрасный солдатский орден. А жив будет– и до героя доберётся! К ордену Славы народу много представлять будем. Никто никого проверять не будет. Получишь сам его орден. Если жив – вручишь лично. А нет – после войны родных разыщешь, им передашь. Лады?