– Алло? – сказал ровный и мягкий голос. – Тристан, это ты?
Настороженность этих слов заставила скрутиться мой желудок.
– Сынок, пожалуйста, скажи что-нибудь, – прошептала она.
Я стучал кулаком по губам, но ничего не отвечал.
Я положил трубку. Я всегда вешал трубку. Сидел в одиночестве и темноте, позволяя ночи поглотить меня целиком.
Я уверена, что перебудила всю округу в субботу утром, пытаясь запустить сопротивляющуюся газонокосилку. Стивен всегда так легко стриг газоны, у меня же ничего не получалось.
– Давай же! – Я дернула цепочку, чтобы запустить двигатель еще раз. Фыркнув несколько раз, он завелся и тут же заглох. – Господи!
Я продолжала попытки снова и снова, мои щеки раскраснелись, я заметила, что несколько соседей с нашей улицы начали пялиться на меня из своих дворов.
Когда чья-то рука схватила мою руку, я как раз собиралась дернуть цепочку еще раз.
– Стоп. – Тристан сердито свел брови, в его глазах было раздражение. – Что, черт возьми, ты делаешь?
Я нахмурилась, глядя на его сжатые губы.
– Стригу газон.
– Нет, ты не стрижешь газон.
– Стригу.
– Нет, не стрижешь.
– Тогда чем я, по-твоему, занимаюсь? – спросила я.
– Ты разбудила весь этот чертов мир, – проворчал он.
– Я уверена, люди в Англии в это время уже просыпаются.
– Хватит трещать. – Хм-м. Казалось, и утром, и после обеда, и ночью он вел себя одинаково. Он отставил газонокосилку подальше от меня.
– Что ты делаешь? – спросила я.
– Стригу траву, чтобы избавить чертов мир от раннего пробуждения. Минус Англия.
Я не знала, смеяться или плакать.
– Ты не можешь стричь мой газон. Кроме того, я думаю, она сломана.
Через пару секунд после моих слов он дернул шнур – газонокосилка завелась. Ужасно неловко.
– Я серьезно. Ты не можешь стричь мой газон.
Он не обернулся и даже ни разу не взглянул на меня. Он просто начал работу, ту самую, которую я бы никогда не попросила его сделать. Я хотела продолжить спор, но вспомнила бедную кошку, которую он убил за навязчивое мяуканье, и подумала – ладно. Моя маленькая печальная жизнь мне, как бы то ни было, нравилась, и я не хотела подвергать себя риску.
– Ты проделал огромную работу на газоне, – сказала я, наблюдая, как Тристан выключает газонокосилку. – Мой муж… – Я сделала паузу, переводя дыхание. – Мой покойный супруг подстригал траву по диагонали. Он сказал бы: детка, я уберу скошенную траву завтра, я так устал. – Я захихикала, глядя на Тристана, но будто увидела в нем нечто неожиданное. – Остатки травы валялись во дворе еще, как минимум, неделю или две, и это было странно, потому что с газонами других он обращался намного лучше. Но тем не менее мне нравилась эта скошенная трава.