Внезапно они оба смотрят в мою сторону, и я прячусь за столб крыльца, с которого наблюдала за ними.
– Лиз, если ты планируешь и дальше шпионить, то хотя бы прячься лучше. А теперь подойди и познакомься с моим другом, – кричит мама.
Я выхожу из-за столба и подхожу к ним. Мужчина выпускает еще один клуб дыма, запах бьет по ноздрям, пока я рассматриваю его седеющие волосы и темно-голубые глаза.
– Ричард, это моя дочь, Элизабет. Друзья называют ее Лиз.
Ричард внимательно осматривает меня с ног до головы, да так, что я и человеком себя не чувствую. Он изучает меня, как фарфоровую куклу, как будто хочет, чтобы я разлетелась на куски, а я изо всех сил стараюсь не показать своей неприязни, но она все равно просачивается, несмотря на то, что я опустила глаза.
– Как поживаешь, Лиз?
– Элизабет, – холодно исправляю я, не поднимая глаз, – только близкие могут называть меня Лиз.
– Лиз, ты не должна так говорить с ним, – строго говорит мама, нахмурившись. У нее бы истерика случилась, если бы она знала, насколько глубоки ее морщины, когда она так делает. Я всегда ненавидела знакомство с ее новыми мужчинами: вместо того чтобы вступиться за меня, она всегда становится на их сторону.
– Все в порядке, Ханна. Тем более что она права. Нужно время, чтобы узнать кого-либо поближе и заслужить право называть человека сокращенным именем.
Было нечто гадкое в том, что он говорил. Какой-то намек во взгляде, который Ричард устремил на меня, затягиваясь сигаретой. На мне свободные джинсы и домашняя растянутая футболка, но под его взглядом я чувствую себя раздетой.
– Мы собирались перекусить где-нибудь в городе, если хочешь, можешь присоединиться, – предлагает он.
Я отрицательно качаю головой:
– Эмма еще спит. – Я бросаю взгляд на дом, где на раскладном диване, который мы делим на двоих после переезда к маме, спит Эмма.
Да, мама не единственная, кто потерял любовь всей ее жизни.
Надеюсь, я не стану такой же, как она.
Надеюсь, я просто застряла в плохом периоде.
С тех пор как Стива нет, прошел год, и мне все еще трудно дышать полной грудью. Наш с Эммой настоящий дом находится в Мидоус-Крик, Висконсин. Это недорогое место, где Стивен, Эмма и я построили дом. Мы окунались в любовь и самозабвенно ругались, но возвращались к любви снова и снова.
Это место стало сосредоточием тепла, пока мы жили там вместе, а когда Стив умер, стены дома наполнились холодом.
Когда мы в последний раз были вместе, его рука обхватывала мою талию, и как легко было думать, что это продлится вечно.
Вечность оказалась куда короче, чем мы могли себе представить.