– И зачем ты спишь с этими парнями, если ты знаешь, что они дебилы?
– Потому что я надеюсь, что однажды они влюбятся в меня.
– Я думаю, ты можешь почувствовать любовь и в одежде.
– Это все долбаные мечты. – Она нервно рассмеялась, ее глаза наполнились неуверенностью. – Но я завязала с этим дерьмом – любовью. Выбросила белый флаг.
– Она того стоит, Фэй. – Я посмотрел в ее глаза, красные от слез. – Разбитое сердце стоит тех немногих моментов счастья, и куски разбитого сердца можно сложить обратно. Я имею в виду, останутся трещины и шрамы, а вспоминая о прошлом, ты не должен жалеть. Это просто напоминание, что ты выжил. Что горение – это твое перерождение.
– Ты переродился?
Я бросил взгляд на дом Элизабет, прежде чем ответить Фэй:
– Я работаю над этим.
Она поблагодарила, затем вылезла из машины, чтобы перебраться в свою.
– Тристан? – крикнула она, потирая пальцем нос.
– Да?
– Сегодня я была довольно легкомысленна и разбита, но ты справился, как чемпион, как папочка моих детских шалостей. Чарли повезло, что ты был его отцом.
Я улыбнулся. Она понятия не имела, как много это для меня значило.
– Ах да! – воскликнула она. – И я сожалею, что назвала тебя мудаком.
– Ты не назвала меня мудаком.
Она кивнула:
– Поверь. Я это сделала. Еще одна вещь, как благодарность… – Она поспешно подошла к спальному окну Элизабет и постучала в него. Когда Элизабет открыла, я не смог сдержать улыбки. Она всегда такая красивая. Всегда.
– Эй, Лиз? – сказала Фэй, глядя на свою лучшую подругу.
– Да?
– Подари этому парню минет в качестве благодарности от меня. – Она улыбнулась, потянулась и поцеловала Элизабет в щеку. – Споки, детка. – С этими словами Фэй поспешила прочь, и при этом казалась гораздо счастливее, чем когда плакала. Иногда разбитому сердцу нужен мешок с говном и немного огня.
Элизабет вылезла из своего окна и подошла ко мне, я обнял ее.
– Ты сделал что-то хорошее для моей подруги сегодня вечером? – спросила она.
– Думаю, да.
– Спасибо. – Она притянула меня ближе и положила голову на грудь. – Детка?
– Да?
– Что это за запах?
– Поверь… – Я посмотрел вниз на свои носки, которые когда-то были белые, а теперь коричневые. – Ты не захочешь знать.
– Ну не стой и не пялься. Разве ты не рада меня видеть? – улыбнулась мама, появившаяся на крыльце с чемоданом в руке.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я в замешательстве. Я взглянула в сторону БМВ перед домом, недоумевая, в чем теперь приняла участие моя мама. Или, скорее, в ком.
– Что? Твоя мама не может просто приехать? Ты не отвечала на звонки, и я скучала по моей дочери и внучке. Это что, преступление? Ты даже не хочешь позволить мне обнять тебя и сказать «здравствуй»! – бушевала она.