Сьюзен О. Рутгер знала, что будут последствия, но эта женщина была политической машиной со своей собственной правдой. Она была умной и бойкой, и учила меня быть такой же. Ее персональная команда создала Компанию, которая позволяла ей время от времени находиться за городом. Когда мои родители решили развестись, ее спин-команда*(2) пришла в действие и высказала, что «в связи с несовместимыми противоречиям и индивидуальным рабочим графикам, Мэр и Миссис Рутгер хотели бы сфокусироваться на своем политическом долге и воспитании двух дочерей». Они разошлись и в течение года оформили развод. Моя мама была из Мэйнора и являлась владельцем крупнейших корпораций города. Отец был мэром Миллерсвиля, маленького городка, располагавшегося в часе езды от Мэйнора.
Филлип Миллс - мой отец, не посмел бы разрушить образ моей мамы, как светской львицы, потому что он знал, какой ненасытной она может быть. Он не был дураком. Сьюзен съела бы его живьем и наказала бы за все: старое и новое. Это был путь Рутгеров, никогда не признавать поражение или неудачу, поэтому я не сказала ни слова о болезни моей матери.
Даже моя родная сестра Шерил не знала. Она уехала и никогда сюда не возвращалась. Вскоре вышла замуж за любовь всей её жизни, которую встретила в колледже, и они переехали в его родной город – Орландо, сразу после развода родителей. Мы редко общались, но после того, как я сказала ей, что больше не поеду в турне, она, в конце концов, позволила своему сыну остаться со мной на неделю. Мама и папа всегда считали, что её безразличие к семье как-то связано с разводом. Я же думала, что у нее своя собственная счастливая и спокойная жизнь, которую она хочет сохранить таковой. То же самое было и со мной, когда я путешествовала. Я ни с кем особо не связывалась, кроме Шэй.
- Кайли! Кайли! – продолжали скандировать окружающие.
Мои ноги были плотно закреплены в стременах по сторонам механического быка и крепко связаны изношенными кожаными ремешками. Тренировки верхней части тела действительно окупались, и Рики бы гордился мной, с каким упрямством я держусь в седле сбрасывающего-вашу-задницу-на-пол быка.
И вот последний жесткий рывок и после, крутя моими бедрами, чтобы подразнить толпу, зверь медленно остановился. Каждый присутствующий кричал мое имя: «Кайли! Кайли!».
Хорошие новости заключались в том, что в свои 32 года у меня была отличная фигура, выносливость и силы для борьбы. Плохие же были в том, что до того, как ночь закончится, мэр Миллерсвиля узнает, что я вернулась в город.
- О, мой Бог, девочка! Я не могу поверить, ты только что сделала это. Каждая женщина, за последние три недели, не продержалась в седле и тридцати секунд! - воскликнула Лори.