Тогда я поняла, что так же внезапно, так же нелепо может в любой момент умереть и моя мама, любой из моих близких и даже я сама. Несчастный случай. Легко и молниеносно – нет человека! Словно в первый раз меня огрело: жизнь может оборваться в любой миг. Как же так? Как так глупо?! Как так нерационально? Зачем рождаться, чтоб потом умирать? Помню зимний солнечный день. Гроб на пороге Ленкиного дома, весь наш класс, учителя, родные Лены, ее отец, старший брат. Улыбчивое строгое, в какой-то степени родное лицо Лениной мамы, как закаменевший воск, как какой-то предмет, как ничто – в гробу. Отвезли на кладбище, заколотили, зарыли в землю. А еще вчера, позавчера, всю мою жизнь, сколько я помню, она была живая!.. Она была родная… Любимая мамочка… Лены. После этого события, я сильно изменилась, и, пожалуй, мама права: хандра моя пошла именно оттуда.
– У нее появились страхи, – рассказывала мама. – Она стала бояться спать в комнате одна. Стала часто плакать, постоянно спрашивала, «в чем смысл нашей жизни, если мы все все равно, умрем?»…
– Ага! Так это после смерти матери Лены Четверяковой началась хандра и вопросы о смысле жизни?
– Да-а… Насколько я помню, именно после этого, – утверждала мама. – Мы даже приводили бабку-знахарку, чтобы она молитву читала, заговоры.
– Хм… Я как-то не придала тогда этому значения… Я о смерти Лениной мамы и вовсе забыла. Возможно… Возможно, что именно после этого случая, я впервые задала вопрос: в чем смысл этой жизни, если у нас у всех один удел – смерть? Но не только эта смерть, Илюшина свадьба тоже…
– Итак, свадьба Илюши была, когда вы учились в девятом классе – осенью. Смерть Лениной мамы – в том же году, чуть позднее, зимой. Так?
– Так. После свадьбы Илюши мне все стало казаться бессмысленным. А после смерти Лениной мамы это ощущение бессмысленности еще более утвердилось.
– А первая менструация – летом, когда вы перешли в девятый класс?
– Да… Действительно, получается, все эти события пришлись на один и тот же учебный год… Неужели это все взаимосвязано???..
– Ваше поражение с Вовкой Снегиревым не сломило вас сначала. Правильно я вас понял?
– Да. Сразу я как-то не особенно сильно от этого свернулась. Оно дало о себе знать позднее.
– Оно дало о себе знать все в том же злосчастном девятом классе. Так?
– Так.
– А сколько прошло по времени от момента разочарования в Вовке до первой менструации?
– Опять вы с этой менструацией! Ну неужели она так важна, что вы постоянно все события с ней связываете?!
– Нет, я просто хочу узнать.
– Ах, Боже мой! Вовка был осенью, когда я была в восьмом классе. Это было почти за целый год до первой менструации.