Нет, не может такого быть!
Может, просто сломался телефон? А что, если он уехал в Израиль? А может, он женился и съехал с квартиры?
Как же теперь в этом огромном мире отыскать его??? Алик! Как же я сразу не поняла, ведь ты очень, очень дорог мне!
* * *
Иду по весенним улицам, прилавки пестреют цветами. Чувствую, что люблю всех прохожих, хозяев ларьков, продавцов, водителей машин и автобусов. Словно могучими белыми крыльями я обнимаю весь мир своей любовью. Странное желание купить все цветы с прилавков «гросери» и раздавать людям вокруг. Просто подходить и дарить каждому по охапке цветов – такое странное желание.
Вдруг худощавый паренек в джинсах… сердце со свистом летит в пропасть: Алик! Кто-то проходит мимо: темные мягкие волосы на нежной полудевичьей шее, оборвалась ниточка в груди, и рухнуло тяжелое сердце – Алик! Выражение лица у мальчика на рекламном плакате кого-то мне до боли напоминает – и у него было такое выражение лица.
Неужели я безвозвратно потеряла его?
* * *
Он позвонил без предупрежденья, сам позвонил! Это для тех, кто не верит в телепатию. Или в чудеса! Я сидела в это время у родителей и уж никак не ожидала его звонка. Оказывается, я когда-то давала ему номер мамы.
Мы сидели всей семьей, и мама рассказывала нам про свою новую работу.
С тех пор как папу уволили с работы, прошло уже полтора года. Пособие по безработице уже давно перестали выплачивать, и семью автоматически перевели на «Велфер». Папа упорно рассылал свои резюме, но ему постоянно присылали один и тот же ответ: «Overqualified».[33]
– Понимаешь, в чем дело, – рассказывал папа маме, – проблема в том, что в городе Нью-Йорке инженерной работы как таковой нет. Все инженерные компании почему-то находятся где-нибудь в Уайт Плэйнсе или в Калифорнии, или в Колорадо. Давайте переедем туда, если хотите!
– Ой, нет! Нет, нет! – в один голос запричитали мама, я и бабушка. – Еще чего не хватало! Мы едва здесь начали привыкать! Только не надо больше никуда переезжать!
– Меня пугает там только одно, – говорит папа, – там нет общественного транспорта. А мы никто не умеем водить машину. Я понял, что водить я уже не научусь. А как передвигаться в тех городах? Метро нет, автобусов нет. Из дома не выйти. Только это меня пугает, а так можно было бы переехать.
Мы все облегченно вздыхаем: слава Богу, что папа не умеет водить автомобиль.
После смерти дедушки у мамы высвободилась куча времени, т. к. она была единственным взрослым в семье, который понимал английский настолько, чтобы водить деда по врачам да ходить по офисам всяких социальных программ, обеспечивающих старикам медицинскую страховку и пенсию.