— Работа с профессором Синклером — это обучение. Но иногда я узнаю даже больше, чем хотел бы. Знаете, когда профессора полностью поглощает очередной случай, он может забыть о самом важном.
Я подумал, что Алистер легко может забыть о таких простых вещах, как завтрак, поэтому добродушно заметил:
— Хорошо, что у него есть миссис Либ, которая позаботится, чтобы никто не остался голодным.
Я бросил взгляд на Горация и увидел, что тот абсолютно серьёзен.
— Нет, — произнёс он. — Я узнал вещи, которые беспокоят мою совесть и не дают мне спать по ночам.
Я сочувственно кивнул:
— Я понимаю. Узнавая о таких преступниках, как Фромли, можно легко потерять сон.
— Ну, профессор и сам… — Гораций остановился.
Но он разжёг мой интерес сильнее, чем я хотел в том признаваться.
Я подтолкнул его, надеясь услышать больше.
— Уверен, что вы ошибаетесь. Странно думать, что Алистер может заставить кого-то видеть кошмары по ночам.
Я сказал это со смешком и получил эффект, которого добивался: Гораций расстроился, что я не смог его понять.
— Я не об этом. Профессор сам в этом виноват, — он снова зашагал по улице. — Но я не должен слишком много рассказывать. Это не моё дело, и профессор всегда ко мне хорошо относился. Он щедр на рекомендации и обучение, а пару раз помогал мне выбраться из настоящих неприятностей.
Он засунул руки в карманы и пристально посмотрел на тротуар перед нами.
Я попытался решительнее подтолкнуть его к дальнейшему рассказу.
— Алистер помогает мне с важным делом об убийстве. Если вы считаете, что мне следует что-то знать, то думаю, ваш долг — сказать это мне.
— Ну… — он заколебался, но спустя краткий миг начал рассказывать. Горация волновали методы Алистера и то, как они связаны с большими политическими целями.
Очевидно, его беспокоило, что Алистер использует свои связи для того, чтобы «выпустить преступников на свободу». И хоть я не верил, что Алистер именно это имел в виду под своей идеей реабилитации, Гораций был непреклонен.
— Он приносит результаты своих исследований в суд и описывает преступника как личность. Он даёт основания защите, объясняет, почему преступник повёл себя именно так, и что такое поведение обозначает.
Он предсказывает, на какую дорожку в будущем станет обвиняемый: станет закоренелым преступником или его можно будет реабилитировать. А по мнению профессора, их всех можно реабилитировать. И он говорит и говорит, пока и судья, и присяжные не забудут, какой мерзкий поступок привёл обвиняемого на скамью подсудимых.
А если это не срабатывает, — продолжал Гораций с болью в голосе, — он обращается к иным, менее традиционным методам. Поверьте, нет ничего, на что профессор не пошёл бы ради собственного исследования.