Холодная дрожь пробежала по телу.
В моей руке был подлинный контракт, заключенный между Перманом и мной.
«Значит, его угробили», — мелькнула жуткая мысль.
— Получайте обратно вашу подпись. Контракт расторгнут, товарищ, и ваши 85 000 марок вот тут, — сказал Бергман, хлопнув по своему портфелю.
— Я не понимаю, в чем дело, — выдавил я.
— Очень все просто, товарищ, — произнес Бергман, — вас взяли на «мушку». Перман — наш сотрудник, и мы поручали вам вести за ним наблюдение проверочного характера. А дальше мы этим самым установили и вашу бескорыстность и преданность делу партии. Спасибо, товарищ!
Бергман крепко пожал мне руку.
— Ну, знаете, разыграли вы со мной комедию, — обиделся я, чувствуя, как от сердца отливается тревога.
— Не обижайтесь, этого требует наша работа. Оба вы отлично разыграли свои роли. Я уже сообщил об этой «сделке» товарищу Павлоновскому.
Проводив их на веранду, я спросил Бергмана, что делать с «номером»-растратчиком.
Бергман махнул рукой:
— Черт с ним, отработает.
Он был в отличном настроении, и номер пятый получил «отсрочку».
— Навестите председателя эмигрантского комитета Фену и попытайтесь под каким-либо предлогом выудить у него цель прибытия профессора Карташева, — сказал Бергман, сидя со мной на веранде виллы в Мункнесе.
— Мы имеем сведения, что Карташев прибыл сюда для свидания с прибывшим из России курьером Врангеля. Если удастся установить его присутствие в Финляндии, мы нападем на крупную организацию, в которую входят многие видные работники Красной армии. Выборгский особотдел располагает данными о прибытии из штаба Врангеля офицера поручений. Выясните это. Кого можно бы пустить в их организацию? — продолжал он, уставившись как будто застывшим взором на недвижную гладь залива, раскинувшегося перед нами.
— Разве только нашу «Баронессу», — предложил я.
— Нет, эта барынька глупа, ее не следует ставить на такие работы, — возразил Бергман, — а вот нельзя ли вклеить товарища Маслова? Он знаком с Фену и Балицким. Предложите ему «пощупать» прибывшего курьера и узнать обратный маршрут. Поставьте наблюдение за квартирами Фену, Карташева, барона Штенберга, Балицкого и домом Русского комитета. Невозможно ли втереть в квартиру Балицкого одного из наших для внутреннего наблюдения? Дать его жене переписку или на уроках французского языка поймать на крючок?
— Это немудрено, товарищ, но прока не будет. Полковник — осторожная птица. Я возьму на себя миссию выяснить все, и это самый надежный вид из наших предположений. Через несколько дней вы будете иметь данные, а может быть, и фотографию белого курьера, — сказал я задумавшемуся Бергману и, вынув из кармана рапорт для передачи Бобрищеву, добавил: — Пока что мне не удалось скопировать Устав Общества русской колонии, но я получу оригинал и перешлю товарищу Бобрищеву подлинный.