«На низкородной старухе из равнин?» – усомнился Баэр.
«Она была лишь лет на пятнадцать меня старше. Я – риэн. В моих силах было сохранить ей молодость. Но ее убил Рагар, будь он проклят».
«Какая трагическая история! – бессердечно хохотнул дух. – Ты накрутил себя за прошедшие пять с хвостиком лет до неимоверных высот романтики, потомок. Позволь напомнить. Ты соблазнил чужую служанку с единственной целью: подобраться к тайне принца Лэйрина. Но Рагар тебя просчитал и убил предательницу. Именно тот факт, что ей перерезали горло на полуслове и ты ничего не добился, хотя испачкался в глазах кланов, именно этот факт взбесил тебя до крайности, а не смерть глупой пешки».
«Что ты понимаешь в моих целях! – огрызнулся покрасневший блондин. – Да, изначально мои намерения были низкие. Но… смейся, гад бесплотный, смейся… Сильвия возвысила меня. До нее я не знал, какая это ценность и радость – увидеть счастье в глазах женщины. Она любила бы меня до конца ее жизни. А что я вижу в глазах синток или моих служанок из дальегов, желающих залезть к господину в постель? Только алчность и страх».
«До последнего можно и не доводить несчастных, – укорил Баэр. – Что касается той истории, которую ты никак не хочешь подарить мне и забыть… Ты же, к нашему счастью, хоть и полукровка, но не дурак, и должен понимать, что глупость Сильвии и рабское обожание надоели бы тебе через месяц. И не лги себе. Ты никогда бы не женился на служанке. Гордость не позволит. И мы никогда не благословим такой позор для рода Раэн. Но хватит о прошлом. Любишь ты поковыряться в своих болячках, Наэриль, пощекотать нервы муками совести. Хватит винить себя в ее смерти. Скажи лучше, что нам делать с убийцей твоей матери?»
«Ничего, я уже сказал. Ты говоришь – матери! – не мог успокоиться лорд. – Вспомни: когда до Саэтхиль дошло, что я не допущу появления бастарда, скольких жриц она посылала подсыпать мне дурман в еду и питье, чтобы сначала изнасиловать меня сонного, а потом кастрировать? Даже родники окрестные и колодцы бывали отравлены. Ты сам допрашивал пойманных. Так сколько раз это было?»
«Шестьдесят восемь. Каждый месяц после твоего двадцатилетия. У нее в полнолуния случались обострения мстительности».
«И как после этого назвать давшую мне жизнь женщину? Священным словом – мать? Язык не поворачивается. Она ненавидела меня. Она убила отца, мою приемную мать и брата. Это она, пусть я не могу доказать. В ее сумасшествии больше притворства. Она проявляла инсейские чудеса хитрости и изворотливости, когда дело касалось мести».