Мытье посуды можно и на завтра отложить. Все можно отложить, когда речь идет о Виви.
– Конечно. Пойдем.
Открываю ворота. Теперь мы оба стоим на аллее.
Раньше я бы взял Виви за руку. Но все изменилось. Наверно, нельзя вести себя как раньше. Может, я больше не нравлюсь Виви… в этом смысле. Я ни в чем не уверен. Идем к Мейн-стрит, Виви ни слова не произносит.
– Ну…
Так я пытаюсь нарушить молчание. Однако сказать мне нечего. Я скован неловкостью, мой мозг растекся по булыжной мостовой.
– Что нового?
Виви застывает как вкопанная. Идиот. Так бы и дал сам себе пяткой в физию. Додумался, о чем спросить!
А Виви – она смеется. Сначала смех звучит как китайский колокольчик, но вот уже Виви согнулась пополам, и по вечерней улице разносится ее «ха-ха-ха». И тогда я тоже смеюсь. Неуверенно, сдавленно; все громче и откровеннее. Мы стоим друг против друга, не в силах прекратить. Виви поднимает голову, ладонью прикрывает рот. Наши взгляды встречаются, наши тела сотрясаются от смеха.
Когда мы наконец успокаиваемся, Виви обнимает меня за талию. Она все еще похихикивает. И ясно: нас двое, между нами ничего не изменилось. То есть не совсем. Теперь я больше знаю про Виви. Но это как раз хорошо.
Машин нет, мы идем прямо по проезжей части. Фонари намечают нам путь.
– Ох, Джонас. Ну и неделя выдалась.
Хочу обнять Виви за плечи, но мешает гипс. Вспоминаю, как торчала из плеча обломанная кость; чуть не отдергиваю руку, но все-таки сдерживаюсь.
– Вечеринка удалась? Все было как ты планировал?
– Да. Знаешь, мне весь вечер казалось, что я… мы… все правильно делаем. Как это ни странно.
– Ничуть не странно.
– Вив, скажи честно: как ты?
Окидываю ее взглядом, она делает то же самое.
Когда она улыбается, в уголках глаз видны морщинки. Совсем крохотные.
– Все нормально. Правда. Смотрю телевизор да сплю. Повязки мне меняют каждый день. Еще хожу на сеансы психотерапии. Был даже один сеанс с мамой. После него мне… мне стало легче.
Мы говорим о серьезных вещах. Только… не знаю, как объяснить – у нашего разговора пульс ровный. Как будто это самый обычный разговор. Точнее, самый обычный разговор между мной и Виви.
– Так тебе понравился сеанс с мамой, да? Я спрашиваю, потому что моя мама записалась в группу поддержки для переживших горе. Группа собирается дважды в неделю. Это Хайаши посоветовал. Наверно, он сам туда ходит.
– Конечно.
Виви улыбается. Ясно, что она уже в курсе.
– Семейная терапия – дело хорошее. Мы с мамой и так дома не молчим, но обстоятельства-то изменились, так что польза от сеанса была.
– Моя мама уговаривает нас всех в группу походить. Я рад, что сама она туда записалась, но лично для меня это… это…