Взглядываю на Виви. Повисает пауза, пытаюсь придумать новую тему. Виви приходит на выручку.
– Знаешь, жена моего отца мне письмо написала. Мама сегодня его отдала.
Вот так поворот.
– Правда? С ума сойти. Это серьезно.
– Еще бы. Только я пока не вскрыла конверт.
Виви наблюдает за моей реакцией, улыбается.
– Сама себе удивляюсь, честное слово. В смысле, если бы я водила компанию с Пандорой, если бы она при мне получила этот свой ящик, я бы ее подзуживала: открывай, подружка, ну давай же. А это письмо… оно очень много для меня значит.
– Ты вообще его читать собираешься? Хоть когда-нибудь?
– Да. Только я еще повременю. Сейчас мне не до писем. Но я по-прежнему считаю, что немного потеряла в лице отца. У меня мама замечательная, она-то никуда не денется. Может, я когда-нибудь даже дозрею до встречи с братом и сестрой.
Мы уже за городом. С самого начала я знал, куда мы направляемся. К утесу, конечно; к тому самому, который так любит Виви. Она по-прежнему обнимает меня за талию. Идем по высокой траве, стараемся не мять желтые цветы. Снизу доносится шорох прибоя.
Луна высоко – как в ту ночь, когда мы с Виви вошли в океан. Кажется, это было целую жизнь назад. Но все-таки недостаточно давно. Виви останавливается ярдах в пяти от обрыва.
– Присядем здесь, Джонас. Идеальное место.
Виви
Плечом к плечу сидим на клочке земли, над обрывом, слушаем, как ветер сам себе выбалтывает секреты, шелестя высокой травой. Луна своими бледными лучами перебирает прекрасные волосы Джонаса. Луна торопит меня с решением, но я – как кремень. Я должна дозреть до решения, и я дозреваю. Никакой скоропалительности не будет, я останусь честна перед самой собой.
Горы зовут меня обратно; горы, и дождь, и солнечный свет. И наш дом. Последний осколок сомнений был раскрошен в пыль сообщением от Руби. Я получила его еще в больнице. И в нагрузку – фото прехорошенькой круглолицей смугляночки. Смугляночка улыбалась в интерьере любимой кафешки Руби. А текст был следующий: «Ее зовут Кара. Я влюбляюсь, Вив. Хочу вас познакомить». Я долго плакала, прижимая сотовый к груди. Вот оно, родное и близкое. Мое навсегда. Когда тоскуешь по местам, которые покинул, – это называется ностальгия. Когда тоскуешь по прошлым романтическим отношениям – говорят, что у тебя сердце разбито. А где название для тоски по друзьям – такой, как у меня?
Я упаковывала вещи, чувствуя себя сильнее, чем когда-либо. Пихала в чемодан настоящее, смотрела в лицо прошлому, обнимала будущее. Никогда еще я не была печальнее. Печальная и сильная – вот я какая. Оказывается, это совместимо.