Хорошо, что мамин взгляд устремлен вниз, на цифры. Что она не видит, как я рот разинул от удивления. Моя мать – адекватна; мало того, она – о Боже! – философствует о жизни! Нет, наверно, я свихнулся. Это мираж, это не к добру. Будет так же, как тогда, в супермаркете. Тоже сначала казалось, что желание съездить за продуктами – хороший знак. Кончилось все публичной истерикой.
– Ты права, – бубню я. – Если что понадобится – позовешь.
Я все еще недоуменно трясу головой, когда пищит сотовый. Ожидаю, что это Виви. Кстати, о Виви. Странно, что она до сих пор не зашла. Так и вижу: вот она, в плаще и сапогах, стоит под дверью и уламывает нас вместе с ней сплясать под дождем. Наверно, сегодня Виви занята в студии. И все равно – давно уже не было такого утра, когда я не получил бы целую серию сообщений очень пикантного содержания. Виви – она спит мало.
Но нет – сообщение от Феликса. «У нас наплыв. Можешь прийти?»
Чтобы наплыв посетителей был в одиннадцатом часу утра? Да еще летом? Да еще в будний день? Отпускники в большинстве своем даже не подозревают, что мы в это время открыты. Впрочем, любители утренних купаний на обратном пути обычно едут мимо ресторана. Может, они туда и набились, дождь пересиживают?
В брошюрах для туристов нашу погоду называют идеальной. Летом не бывает удушающего зноя, зимой – морозов. Но сегодня, похоже, на нас надвинулся холодный фронт. Бегу сквозь дождь со старым зонтиком, что нашелся в недрах шкафа. К тому времени, как добираюсь до Мейн-стрит, джинсы позади все мокрые.
Выносной щит-сэндвич с меню по-прежнему стоит на улице, только над ним зонтик пристроили, зацепили гнутую ручку как раз там, где сходятся две доски. Издали кажется, что под зонтом уселся кто-то очень низенький, крепко сбитый. Зато зонтик защищает надписи, сделанные мелом. Даже сквозь серую дождевую завесу легко читается: «ОСОБОЕ МЕНЮ ДЛЯ ДОЖДЛИВОГО ДНЯ: Горячие супы с домашним хлебом».
Мы отродясь хлеб не пекли, а суп у нас всегда только одного вида, не больше. Щиплю себя за руку; может, это сон? Один из тех странных снов, когда жизнь вроде и твоя, но мелочи все перепутаны.
В кухне душно как никогда, пар прямо валит. Аппетитно пахнет пряностями. Но не только ими: в кухне обосновался запах опары и свежевыпеченного хлеба. Феликс в бешеном темпе нарезает овощи. Гейб отслеживает горшочки с супом. Ими все горелки на плите заставлены.
– Джонас! – кричит Элли. – Привет!
Элли за разделочным столом возле печи, мажет оливковым маслом заготовки из теста. Будущие караваи так и лоснятся. Темные волосы Элли кое-как прихвачены резинкой, прикрыты Феликсовой бейсболкой, слишком большой на ее головке. Элли в цветастом переднике – наверно, из дома притащила.