Ноября 10. — Пишу в отеле «Якорь», в Лондоне. Удалось достать кое-какие сведения о молодом англичанине. Отель «Якорь» — дрянная гостиница на узкой, темной улице; в ней останавливаются только бедные люди. Я спросил у хозяина, не помнит ли он некоего г. Блэка, останавливавшегося у него полгода тому назад, причем описал наружность молодого англичанина. Хозяин, — толстый, жирный, глупый англосакс, — ничего не помнил, но его жена, бойкая, живая особа, вспомнила. По ее словам, Блэк прожил у них с месяц и заплатил вперед, хотя с виду казался очень бедным. Он постоянно читал и разговаривал сам с собой. Однажды он забрал все свои вещи и, сказав, что пойдет к букинисту Блэку, ушел из гостиницы; с тех пор его и не видали. Поблагодарив хозяйку, я отправился отыскивать лавочку Блэка. Может быть, этот Блэк его отец; во всяком случае они, наверно, родственники.
Ноября 11. — Целый день я безуспешно разыскивал букиниста Блэка. По-видимому, он не пользуется известностью; однако, уже под вечер, какой-то полисмен сообщил мне, что такой букинист есть на Ван-стрит. Завтра схожу туда.
Ноября 12. — Я нашел лавочку Блэка, но не «Жиральда». Она оказалась на Ван-стрит, как и говорил полисмен. Она стиснута между двумя большими домами и имеет очень жалкий вид. Я вошел и спросил несколько книг. Хозяин — маленький седенький старичок в порыжевшей черной паре. Я завел с ним разговор о том, о сем, и наконец спросил, есть ли у него сын. Он отвечал, что его сын умер месяца три назад, по возвращении из Германии, куда ездил учиться. Я назвал себя и старик, по-видимому, обрадовался. Он очень гордился своим сыном. Я спросил его, не привез-ли его сын из Германии второй том сочинений Жиральда фон Брина. Старик подумал и отвечал утвердительно. Я спросил, где теперь эта книга. Старик отвечал, что продал ее месяц тому назад какому-то джентльмену. Фамилии его он не знал, но знал, что у него лучшая библиотека старинных книг в Англии и что он пишет историю химии. Это, должно быть, сэр Гильберт Харкнесс. У него огромная библиотека и мне говорили в Германии, что он пишет историю химии. Вероятно, «Жиральд» понадобился ему для справок. Я поблагодарил старика и ушел из лавчонки. Теперь я не сомневаюсь, что книга находится в библиотеке сэра Гильберта Харкнесса. Поеду к нему завтра.
Взгляни на сих, на их различный вид -
Ученый — и поклонник книг,
И оба знаньями по-разному полны.
Сэр Гильберт Харкнесс был книгоед. Всю свою жизнь он возился с книгами, так что, наконец, они сделались как бы частью его самого. Забравшись в цитадель его сердца, они (книги) пожрали и вытеснили все остальные страсти, так что в конце концов в его сердце не оставалось места ни для чего, кроме книг. Когда ему исполнилось пятьдесят лет, мозг его был утомлен тяжеловесной грудой знаний, а глава ослабели вследствие неустанной работы над приобретением этой тяжеловесной груды. Оставшись сиротой в возрасте двадцати лет, владельцем огромного состояния и полным хозяином своих действий, он тратил все свое время и значительную часть денег на наполнение полок своей библиотеки. Он не жалел никаких издержек на приобретение редкой и дорогой книги, и каждый раз, бывая в Лондоне, рылся в запыленных сокровищах букинистов. Надо было видеть, как он ухаживал за своими сокровищами. О, как нежно он отирал пыль с переплета какой-нибудь старинной книги; как жадно впивались его глаза в их пожелтевшие страницы, покрытые готическими буквами! Он уважал Фауста и Кекстона