– Честно? – повторила я, как будто это слово могло волшебным образом пробудить здравый смысл. – Не знаю.
Не густо, зато честно. Передо мной появился «Кровавый Цезарь». Сделав большой глоток, я едва не расплакалась от благодарности и добавила: «Я не боюсь, я уже за гранью страха. Поэтому мне лучше не думать слишком много, иначе я дойду до ручки…»
Я почувствовала, что сейчас разревусь, и замолчала.
Катрин села передо мной со своим огромным стаканом.
– Признайся, ты ведь втайне довольна, что мне это нужно, – сказала я. – У тебя появилось весомейшее оправдание, чтобы выпить до полудня…
Я улыбнулась. Мои друзья тоже, и мы чокнулись.
– Всегда в удовольствие поощрять чужие пороки, когда под эту лавочку можно предаться своим, – сказал Никола.
– Ты не думаешь… не лучше ли было подождать? – спросила Катрин.
– Нет… это как нарыв, лучше вскрыть сразу… После вчерашнего звонка, да с моей реакцией, я была настолько не в себе… еще больше не в себе, чем раньше…
Катрин сделала большие глаза: дело пахло керосином.
– …Я предпочитаю все выяснить сразу. Честно… – Я подняла палец и посмотрела на Никола, подчеркивая намеренное употребление этого наречия. – Мне вообще-то без разницы, что он скажет. Я только хочу положить конец сомнениям.
– О’кей, – кивнул Никола, садясь. – Короче, ты идешь.
– Да.
– Хорошо. Ты продумала план?
– Ты продумала экипировку? – одновременно с ним спросила Катрин.
– Нет и нет. Потому я и хотела с вами поговорить, хоть и знала, что вы меня осудите.
Я посмотрела в свой стакан, из которого отпила всего пару глотков. Я уже была опасно расслаблена действием алкоголя и полна любви и признательности к моим друзьям. И я сделала то, что рекомендуется делать в таких обстоятельствах: бодро приложилась к стакану и отдалась на волю Катрин и Никола, которые принялись бомбардировать меня советами.
– Легинсы и твой длинный розовый свитер.
– Для начала просто послушай, что он скажет.
– Не надо розового, лучше серый.
– Можно не играть в игры, но при этом не подставляться.
– Розовый – это уже перебор.
– Скажи ему сразу, что тебя достало притворяться. Будь прозрачной.
– Но не слишком раскрывайся.
– Вот именно.
– Вопрос дозировки.
– И не забывай почаще говорить «я».
– Сапоги! Тебе надо надеть сапоги. На высоких каблуках.
– Начинай фразы с «я чувствую», «у меня такое ощущение, что…» – звучит глуповато, но…
– Твои черные замшевые сапоги. Снега все равно уже почти нет.
– Не важно, что ты говоришь, главное почаще говорить «я».
Я слушала их чрезмерно внимательно, как человек, с которым говорят на малознакомом языке. Через полчаса этого штурма заботы у меня в голове остались только две вещи: я должна почаще говорить «я» и надеть черные замшевые сапоги.