Княгиня Ольга и дары Золотого царства (Дворецкая) - страница 3

– …Доехал Запечник до ледяной горы – стоит гора высокая, верхушкой в небо уперлась. Надел на руки и на ноги железные когти и полез на гору. День лезет, другой лезет…

Эта ледяная гора из сказки бабы Годони сливалась в моих мыслях с Йотунхеймом – страной ледяных великанов, о которых нам рассказывал отец. Когда Запечник странствовал, отыскивая свою мать – княгиню Золотую Косу, – я все время ждала, что он на них наткнется. Но встречалось ему нечто совсем иное.

– Видит: медный дворец стоит, у медных ворот змеи на медных цепях прикованы, так и кишат. У медного колодца медный ковшик висит…

Когда наши скутары наконец вышли из Босфора в Пропонтиду – мне тогда уже казалось, что мы странствуем, будто в сказке, целых три года, – все это разом предстало передо мной: горы цвета железа, каменные стены и кровли дворцов, залитые медью греческого заката. В наших краях – ни на Великой, ни на Днепре – я никогда не видела такого золотисто-медного заката, в котором переливались бы всевозможные оттенки желтого, без капли багреца. Наверху и внизу, как отражения друг друга, простирались вересково-черничные полотна – небо и море…

Довольно скоро нам встретилось и остальное: медные колодцы-крины, серебряные двери, золотые ковши. Бронзовые змеи, угрожающе раскрывшие пасти на три стороны света, и всякие другие невиданные звери. Царица на высоком престоле, что «в самоцветные наряды убрана, золотым венцом увенчана». Я въяви попала туда, куда молодцы из сказок проникали, взобравшись на ледяную гору или спустившись через дыру в земле.

Но… Кириос о Теос![1] Порой во мне оживал голос бабы Годони и возникало чувство, будто я лишь слушаю сказку о себе. И бабка по матери виделась мне такой, какой я встретила ее последний раз в жизни: старухой-птицей в берестяной клювастой личине, стражницей рубежа между миром живых и мертвых. Поднявшей клюку с угрозой: вам не выйти отсюда!

Но все-таки мы вышли. Я сидела с хозяевами Золотого царства за золотым столом, ела с золотых блюд и пила из золотых кубков. И невольно искала взглядом то колечко, «в котором все Золотое царство состоит». Чтобы, вернувшись домой, прокатить его по дороге – и все Золотое царство перед тобой как жар горит…



Часть первая

– Эльга, сегодня! – Ута открыла глаза и устремила взгляд в шерстяную кровлю. – Сегодня мы будем дома.

– Да ладно тебе… – вяло отозвалась княгиня, не поворачиваясь к ней. – Не верю.

Ута не обиделась. Они ночевали вдвоем в шатре, посреди стана, устроенного на берегу Днепра возле урочища Ковали. На высоком прибрежном склоне когда-то, во времена древлянского владычества над полянами, раскинулось поселение, откуда в Киев возили кузнечный товар. Сейчас оно лежало полузаброшенным, и лишь у двух-трех облупленных хатенок паслись козы, возились босоногие дети в коротеньких рубашонках и валялись в тени тощие собаки. Княгине с ее многочисленной дружиной там не нашлось бы пристанища, и заночевали на лугу: для женщин и послов поставили шатры, а отроки и челядь спали прямо у костров, благо ночи в травень месяц выдавались ясными.