Чего я только ни перепробовала, чтобы попытаться выяснить с ним отношения и все наладить! Вылавливала после занятий, заходила к нему домой, связывалась по идентификатору. Все напрасно. Рендал четко давал понять, что отныне стал для меня лишь преподавателем, не больше. Единственной моей надеждой на то, что хоть что-то может измениться, было то, что благодаря успехам в учебе есть шанс попасть на практику к куратору на корабль. Там, в более неформальной обстановке, может выпасть шанс что-то исправить. Надежда, конечно, слабая, но иной у меня не было.
Собственно, эти мотивы и заставили меня сделать все, чтобы стать лучшей студенткой среди первокурсников своего направления. Разумеется, Ледяная Принцесса, обладающая чрезмерным самомнением и амбициями, стерпеть такого не могла. Она сама метила на мое место и делала все, чтобы сбить с намеченного пути.
— Ты подумала насчет моего предложения? — подал голос Лисенок, уже не обращая внимания на Лиану.
Вздрогнув, я непонимающе взглянула на него — как всегда, мысли о моих непростых отношениях с Рендалом заставили витать в облаках.
— Ты о чем?
— Гонки! — еще тише произнес Алекс.
— Я ведь тебе говорила, что не собираюсь в этом участвовать, — прошипела я. — Не хочу, чтобы у меня были неприятности.
— Без тебя мне не выиграть! — Лисенок состроил умильную страдальческую гримаску, эффект которой уже давно на мне опробовал. Но в этот раз поддаваться хитрющему паршивцу я не собиралась.
— Сказала же: нет!
— Боишься навлечь неудовольствие куратора? — лукаво проговорил Алекс.
И я с негодованием воззрилась на него. Неужели так очевидно, какое значение для меня имеет то, что подумает Рендал? Я ведь вроде старалась скрывать свои чувства. Хотя кого я обманываю? Только слепой не увидит, какие взгляды я на него бросаю и как он неизменно меня игнорирует. К вящей радости Марды Лари, которая заметно активизировалась за эти два месяца и буквально прохода ему не давала. И что самое обидное — он не посылал ее далеко и надолго, а охотно общался. Арлас и Дафи даже донесли мне, что видели эту гадину с Рендалом в клубе и несколько раз в ресторане.
Я же, мучимая ревностью и худшими опасениями, не могла в открытую проявить то, что чувствую по этому поводу. Сама все испортила между нами. Отплатить же сероглазому той же монетой не было никакого желания, хотя Питт не раз опять подбивал клинья. Но нет. Я доводила себя до истощения тренировками и учебой, чтобы хоть как-то забыться, и продолжала непонятно на что надеяться. Но все же то, что Лисенок сейчас затронул эту тему, лучше всего показывало — скрыть хоть от кого-либо мои чувства к Рендалу мне совершенно не удалось.