Всадник, стоящий за спиной Шархана, у обочины дороги, по сигналу, поданному подельником, не целясь, выстрелил в Хасана. Хасан открыл ответный огонь. Пуля угодила противнику в руку. Тот взревел от боли, выронил из рук карабин и трусливо скрылся в придорожных кустах.
За кустами раздались выстрелы. Кровники поняли, наступил момент истины. Шархан, сверкая бельками глаз, стиснул зубы, папаху заломил низко на лоб и кнутом хлестко ударил коня. И, выкрикивая проклятия, пошел на врага.
Хасан во весь голос выкрикнул «Аллаху Акбар!» и пустил коня навстречу врагу. Он услышал, как раздались выстрелы, над его головой со свистом пролетели пули. Конь под ним захромал на одну ногу. Он по инерции сделал несколько шагов и рухнул вместе с всадником. Хасан кубарем покатился со спины коня, с винтовкой и кинжалом в руках упал ему под ноги.
На него, пригибаясь к гриве коня, страшный, размахивая над головой кинжалом, скаля большие желтые зубы, летел Шархан. Хасана окружили со всех сторон. Он оглянуться не успел, как на него накинули аркан, стянули, подмяли под себя.
Волосяная веревка захлестнулась у него на груди, больно стягивая руки. Он упал. Шархан на аркане поволок его в сторону священного дуба…
* * *
Шархан на поляне, недалеко от священного дуба, сошел с коня. Брезгливо отплевываясь, подошел Хасану. Когда таскали на аркане, его лицо, руки в кровь исцарапались о колючки, сучки, острые камни. Дружки окружили своего пленника.
– Ну что, собачий сын?! Попался, не ожидал, что так быстро окажешься у нас в плену? – наливаясь кровью, брюзжа слюной, заорал сверху Шархан.
От обиды у Хасана покраснели глаза. Шархан заглянул ему в глаза и глумливо выговорил:
– Я-то думал, праправнук ясновидца Исина, правнук легендарного полководца Мирзы Калукского, сын бывшего председателя районного исполнительного комитета – кремень…
Хасан, извиваясь всем телом, приподнял голову, плюнул кровнику в лицо. Тот ударил его ребром ладони по затылку.
– Ух, угостил бы я тебя!.. – замахнулся увесистым кулаком. – Да боюсь, что отдашь концы раньше времени!
От хлесткого удара из глаз Хасана брызнули искры, онемела шея. Он дрыгал связанными ногами, задыхался от ярости.
– Всему свое время, сын бандита! Я еще долго проживу. А вот тебя, паршивого осла, когда высвобожусь, привяжу к хвосту своего жеребца и протащу по сельским улочкам!
– Ой, как страшно напугал! – загоготал Шархан.
Своего дружка язвительным смехом поддержали напарники. Двое из них за руки и ноги приподняли Хасана и мешком накинули на седло одной из лошадей.
Хасана довезли до ручейка, где группа Шархана стояла лагерем. У ручейка они его сняли с седла, ноги высвободили от пут, со связанными руками бросили на землю.