Шархан ликовал, наконец, кровник униженно валяется у его ног. Захочет, сейчас же отправит к праотцам. Он, прищурив левый глаз, глядел на свою жертву и горделиво ухмылялся.
– Что ты, Шархан, на меня так уставился? Словно баран на азбуку морзе! – Хасан пытался отворачиваться от смрадного его дыхания.
– Изучаю своего врага, как говорится, с лица. Чего впялился, спрашиваешь, собачий сын? Я хотел тебе сказать, что плевал на твоих предков-ясновидцев, ученых арабистов, на могилу твоего величественного отца, на тебя, на твою рясу и на твоего Бога! Я хочу тебе сказать, что ты не жилец на этом свете! Я хочу сказать, что сам вот этими руками задушу тебя!.. Где волчата, книжный червь?! – резко поменял тему разговора.
Хасан не успел отвернуться, как Шархан нагайкой хлестко ударил его по лицу, так что у него из глаз полетели искры.
Тут поспешили дружки Шархана и своими телами заслонили Хасана от него.
– Не торопись, всему свое время, братуха! – ехидно захихикал Артист, низкорослый и щуплый мужчина. – Успокойся, впереди целая ночь. Дай нам возможность позаботиться об уважаемом человеке…
«Значит, этот хиляк Артист, с которым пришлось познакомиться в урочище Чухра. А другой, длинный как жердь, если не ошибаюсь, – Пеликан. Хорошая собралась компания».
Шархана остепенили слова Артиста. «Видимо, тот их главарь», – подумал Хасан.
– Вы уже позаботились! – больно прикрывая глаз веком, шипящий от едких слез.
– Как видишь, Бог нас наделил учтивостью и обходительностью!
– К тому же он надели нас отменным здоровьем, хорошим аппетитом, ловкостью ума и рук! – захихикал Пеликан.
– Я дождусь дня, когда вас, ловких парней, закуют в кандалы и отправят в Сибирь! – процедил Хасан сквозь окровавленные зубы.
– Устаз, тебе не подобает быть горячим, как юнцу! – Артист обнял Хасана за плечи. – Мы и горячих скакунов объезжаем, и упрямых волов в сани впрягаем! – красное заплывшее лицо Артиста с синими прожилками, глаза в щелочку вызывали неприязнь. – Ты обижен тем, что отец Шархана присвоил себе то, что принадлежало вам. Не обижайся, друг, это совсем не так. Отец Шархана взял всего лишь то, что, долгие годы, работая председателем райисполкома, у народа забрал твой отец. Спрашивается, почему забрал? Богатство твоего отца было нажито трудом многих… Я бы сказал, трудом сотен и тысяч людей. Когда твоего отца не стало, должен же был кто-то хозяйство, оставшееся без присмотра, прибрать к своим рукам! Тем более ты был молодой, несмышленый, обремененный учебой. Сегодня тоже ты человек занятой, все твое время отнимает мечеть. Табун без жеребца разбегается, богатство в руках непонимающего в нем толк рассыпается…. Вот и настало время «собирать рассыпанные вами камни». Вы с отцом, как бы сказать, стали невольными благодетелями вашего уважаемого соседа Шархана. И за это он, – усмехнулся в усы, – вам благодарен! Ты же умнейший человек, должен понимать, что с приходом к власти Ельцина настали наши времена. Тогда, в годы Советской власти, хозяином района был твой отец. А сегодня в федеральную власть, во власть на местах пришли наши ставленники! – Артист криво усмехнулся. – Шархан хороший мужик, я бы сказал, душевный. Он хочет помириться с тобой, ударить по рукам, стать твоим братом. И ты, Хасан, помирись с ним, не пожалеешь! Тебе не нужны проблемы, и нам, дорогой, тоже они не к чему. Худой мир лучше плохой ссоры. Помиритесь, станьте с Шарханом друзьями. Зачем тебе с ним бесконечно враждовать?