Вексель Судьбы. Книга 1 (Шушкевич) - страница 66

Алексею предстояло максимально быстро, не выдавая своего незнания, выбрать и назвать продавщице какую-то еду, и при этом уложиться в пятьсот рублей: эту красноватую бумажку, неожиданно вчера подаренную ему полицейским, было решено употребить на продукты, а образовавшиеся у Петровича три тысячи сохранить в качестве резерва — ведь значительно важнее, чем достать еду, было приобрести новую одежду или иметь возможность заплатить за проезд в городском автобусе или в метрополитене.

— Здравствуйте, — сказал Алексей продавщице, — дайте мне две булки и полкило колбасы.

— Колбасы в развес нет. Нарезку выбирайте, — меланхолично ответила продавщица, кивнув куда-то в сторону прилавка.

«Ну вот, уже и попался на мелких бытовых деталях! — подумал про себя Алексей. — Ну где же, где же это то, что сейчас называется нарезкой?»

Наконец, он обнаружил нечто, напоминающие ломтики бекона, обтянутые блестящей прозрачной плёнкой, и попросил продавщицу дать ему две упаковки. Ничего не ответив, продавщица вынула две упаковки из стеклянного холодильного шкафа, наличие которого в этом затрапезном месте неожиданно привело Алексея в восхищение: ведь до войны холодильные витрины можно было встретить разве что в лучших московских гастрономах!

— И ещё две бутылки молока, пожалуйста!

— Два пакета? — переспросила продавщица?

— Да, да. Два пакета…

Выставив на прилавок два бумажных кирпича прямоугольной формы с изображением коровьей морды, продавщица затем достала с полки две завернутые в целлофан круглые румяные булочки с искрящимися поверх кристалликами сахара.

— Хорошо, — сказал Алексей, — только мне ещё вот эти две… — с этими словами он вжал палец в стекло витрины, опасаясь в очередной раз ошибиться, — вот эти две белые булки.

— Батоны, что ль?

Алексей согласно кивнул. Затем он с изумлением увидел, как вместо того, чтобы исчислить стоимость покупки на костяшках счётов, продавщица стала нажимать на кнопки какого-то вычислительно устройства, после чего, в очередной раз зевнув, объявила:

— Четыреста семьдесят рублей.

Названная продавщицей цена покупки поразила не столько дороговизной вполне заурядной снеди, сколько тем, что разрушала дальнейшие планы Алексея по посещению других торговых мест. Однако делать было нечего, он протянул купюру и, стараясь выглядеть весело и немого развязано, сказал:

— Авоську забыл. Заверните, пожалуйста!

Продавщица, положив сдачу, удивлённо подняла глаза:

— Я не заворачиваю. Пакет — десять рублей.

Не дожидаясь ответа, она забрала назад рыжую монетку и метнула на прилавок хрустящий жёлтый пакет. Алексею потребовалось несколько секунд, чтобы разобраться, как пользоваться этим незнакомым пока что предметом упаковки, и эти мгновения показались ему долгими минутами, полностью изобличающими его неведение современной жизни. Попрощавшись коротким кивком головы, он забрал продукты и быстро вышел на улицу.