Пока я была без сознания, мне вправили вывихнутое плечо. Рука, правда, все еще была
подвязана, но это, скорее, из-за веса гипса на левом запястье.
– Нет, не болит. Просто у тебя холодные руки.
Он подышал на них перед тем, как обернуть воротник пальто вокруг моей шеи.
У гроба стояло четыре белых стула – сигнальные буйки, ведущие меня домой. Мне не
хотелось садиться там. Я не хотела, чтобы кто-нибудь смотрел на меня. Я хотела спрятаться позади и
наблюдать с расстояния за тем, как претворяется в жизнь мое решение стать своей собственной
сестрой.
Мама указала мне на стул рядом с папой, и я села, ощущая, как ножки белого складного
стула тонут в мокрой земле под моим весом. Алекс уселся рядом, его рука не отпускала мою. Папа
оказался с другой стороны, он посмотрел на меня и похлопал по руке.
33
LOVEINBOOKS
– Все нормально? – спросил он.
Не зная, что ответить, я пожала плечами. Я была так далека от «нормально», что не могла
даже точно сказать, в каком состоянии находилась. Злость, боль, сожаление и ошеломляющее
чувство вины смешались внутри, сковывая меня.
– Все будет хорошо, Мэдди, – повторил папа слова, которые произносил каждое утро,
покидая больницу и уходя домой, чтобы переодеться. – Мы пройдем через это, обещаю. Пока у нас
есть ты, мы справимся с чем угодно.
Я не видела папиных слез с самого первого дня в больнице. Но он выглядел теперь лет на
пятнадцать старше. На нем был безупречный костюм и отполированные ботинки, но морщины
вокруг глаз были глубоки, а голос чуть заметно дрожал. Мама была тихой, еще с той ночи, когда
Алекс с медсестрой отвезли меня к Мэдди. Глаза ее покраснели, а руки тряслись. Она заметила, что я
смотрю на нее, и прошептала, что любит меня, когда потянулась через папу погладить мои волосы. Я
постаралась улыбнуться, но каждая разбитая частичка моего сердца наполнилась досадой, ведь я
осознавала, что их любовь не для меня, она – для Мэдди.
Не решаясь посмотреть маме в глаза, я повернулась к растущей толпе. Я хотела, чтобы они
поскорее разошлись, чтобы все это закончилось, а я могла пойти домой и побыть в одиночестве.
Стулья были расставлены полукругом: родители, Алекс и я сидели спереди, мои бабушка с
дедушкой – позади нас. Со своего места я видела почти каждого, чувствовала на себе взгляды.
Посмотрев вокруг, я заметила своих кузенов и тетушек. Как раз в этот момент дядя тихо сказал
своим детям, что пора перестань толкаться. Здесь были соседи, наша няня, горстка коллег с папиной