— Как же ты собираешься по ней ЕГЭ сдавать?
— А я и не буду сдавать физику.
— В твоём институте отменили физику?
— В моём институте? Ты даже не знаешь, куда я собиралась.
— Куда-то, где нужно кроме математики сдавать физику.
— Я передумала туда поступать.
— То есть как?
— Мне теперь биология нужна.
— На что тебе сдалась биология?
— Я на психолога пойду. Детского.
— Тоня, что за блажь? За полкопейки в школе сидеть? Кому нужны эти психологи?
Папа не то, чтобы расстроился, скорее, был озадачен нелогичностью происходящего, как если бы стрелки часов вдруг начали двигаться в другую сторону.
— В том-то и дело, папа, что никто никому не нужен, и никто ничего не замечает.
— О чем вообще речь?
— О том, что всё взаимозависимо и взаимопроникновенно.
Папа изобразил, что из-за моих слов стреляет себе в висок. Я попробовала объяснить.
— Короче, я не хочу, чтобы взрослые, такие, какие они сейчас, лечили детей от своих же болезней. Это нечестно и несправедливо. Это не наше поколение такое, а ваше. Потому что вы слишком погрузились в себя и зациклились на своей нормальности.
— Откуда такие мысли? Я в твоём возрасте ни о чем подобном и не думал.
— Только не обижайся, пожалуйста, но как вы можете нас воспитывать, если сами не знаете, как правильно? И от этого всё становится таким запутанным, что даже начинает казаться, что в какую сторону не шагни, всё бессмысленно. А мне бы хотелось, чтобы люди не чувствовали одиночества, ненужности и страха оттого, что им предстоит в этом жить.
— Боже, Тоня, ты стала идеалисткой? Никогда бы не подумал.
— Нет, папа, я реалистка. Я живу в этом и вижу, как вы убиваете нас нашими же руками. Навешиваете ярлыки, сваливаете всё в одну кучу и изо всех сил доказываете нам, какие мы уроды и дебилы.
— Ну-ну, — насмешливо ухмыльнулся папа. — А вы правда уроды и дебилы?
— В том-то и дело, что нет!
— Тогда докажите обратное, что вам мешает?
— То, что это ваш мир, и вы в нем устанавливаете свои правила.
— А по каким, интересно, правилам ты собираешься кого-то воспитывать?
— По другим. По хорошим.
— Знаешь, Тоня, когда мне было столько же, сколько и тебе, я тоже считал, что взрослым и, в первую очередь моим родителям, плевать на меня.
Я жил совсем в другое время, тебе даже сложно представить, в какое. Просто в другое. Когда я ходил в детский сад, у нас из девяти мальчиков трое носили совершенно одинаковые куртки — синие с красным, другие трое — просто темно-синие.
У пары ребят были очень похожие коричневые пальто и только один ходил в куртке совсем не похожей на остальные — в перешитой отцовской.