— А… а как же еще… не проходит он через ворота! — в голосе Коськина зазвучало отчаяние. Дело военное, а на войне и на смерть приходится посылать, а как иначе? Вот и пришлось, скрепя сердце.
— На войне! — недовольно буркнул полковник. — Господин Еремин, у вас есть соображения, как вывести бронеход из цеха иным путем?
— А нельзя без башни, а башню накатить на улице?
— Никак нет. К вечеру бронеход должен быть на полигоне. За неисполнение — расстрел. Другие предложения имеете?
— Так точно. На уровне ворот из цеха выступает торцовый пол. Это значит, что фундамент немного ниже проема. Сейчас для прохода не хватает буквально сантиметров. Предлагаю разобрать торцы возле ворот, чтобы сделать выемку.
— Что скажете? — полковник обернулся к Коськину.
— Так… если бы он сразу сказал, а то — «Нельзя! Нельзя!» А кто ж приказ отменял? Кто отменял? — с надрывом завопил Коськин, уставившись на Виктора.
— Я, наверное, тоже погорячился, — Виктор подозревал, что в этой ситуации безопаснее выглядеть туповатым ретивым службистом, чем дать понять некоторым окружающим, какие они идиоты. — Проявил излишне рвение. Дело-то чрезвычайной важности!
— Стало быть, возражений нет. Господин Коськин, вы уяснили задачу? Приступайте к исполнению.
Коськин моментально, как в китайском кино, перенесся к собравшейся у ворот толпе рабочих, замахал руками и что-то заорал. Его неудержимо рвало руководящей деятельностью.
— Господин Еремин, — продолжил полковник, — так что вы там хотели сообщать Веристову?
— За отсутствием факта нанесения ущерба военному ведомству, — ответил Виктор, — предмет сообщения отсутствует.
— Вас Бахрушев утром взял на службу?
— Так точно.
— Вы предложили применить сталь Гадфильда для гусеничного хода?
Виктор замялся.
— Господин полковник, как бы вы отнеслись к человеку, который обязался хранить служебную тайну, но не сдержал слова?
— Хранить служебную тайну — священный долг. А вам известно, что Бахрушев доложил дирекции об этом предложении, как о своем?
— Раз начальство вышло с таким предложением, значит, оно имело на то соображение и действует согласно ответственности и полномочиям.
— Уклончиво.
— Я на службе, — смущенно улыбнулся Виктор.
— Не буду ставить вас в двусмысленное положение. Но вечером приглашаю вас отужинать со мной в «Русском Версале».
— Большое спасибо… Вообще-то сейчас планировал обустраиваться, прикупить необходимых вещей… Ресторан как-то не вошел в расчеты.
— Вы о деньгах? Бросьте, здесь не Америка, где каждый платит за себя. Считайте, что это лишь скромная благодарность за спасение баяна.