– Не поверишь, кого там принесло на водопой. – Ян затягивается и выпускает клубы дыма в темноту. – Там лошади! Аж целая дивизия выстроилась. Семь штук, каждая в холке с человеческий рост, выше меня, стоят и бьют копытами. Если приблизишься, заметишь, что они не могут дождаться, когда придет их черед. А на них полицейские в сапогах и бронежилетах, с опущенными забралами на шлемах, каждый – словно ходячая крепость.
– Разве фонтан не укрыли?
– Наверное, так тепло, что решили повременить.
Петарды выстреливают одна за другой. Еще чуть-чуть – и разноцветные всполохи салюта начнут плавно переходить один в другой.
– Ну что, пойдем внутрь? – спрашивает Ким.
– Мы тут не единственные желающие. Боюсь, никто не откроет. Без шансов. – Он достает смартфон. – Попробую позвонить.
Парень набирает номер, прижимает трубку вплотную к уху.
– Номера не существует, – передразнивает он автоответчик. – У тебя нового нет?
– Тиль не хотел, чтобы я ему звонила, – снова качает головой она.
– Ну, а меня не было, – парирует Ян. – Откуда у меня взяться его новому номеру?
– Слыхала, – кивает она.
– В поездке о таком не думаешь.
– О чем?
– Ну, вот о всяком таком. – Он достает новую сигарету. – Пойду куплю себе пива. Вам принести?
Ким опять-таки качает головой; Карл кивает. Пока парень прокладывает себе путь сквозь толпу, пытаясь подловить только что подошедшую группу с очередным ящиком алкоголя, островок свечей растет почти незаметно, но стабильно. Сняв крышечки с только что добытых бутылок, он протягивает одну из них Карлу.
– Ну и чем ты занимаешься? – спрашивает он Ким.
– Ты считаешь, это стоит сейчас обсуждать?
– А чем еще предлагаешь заняться?
– Позвонить Анне-Мари, например.
– И думать забудь. Она не возьмет трубку.
– Ладно.
– В смысле – ладно?
– Я работаю на пряничной фабрике.
– Это розыгрыш, я полагаю?
– Пока не сдам нормально экзамены, так, чтобы можно было пойти учиться.
– Почему ты считаешь, что тебя не возьмут? Ты всегда была одной из самых одаренных. В плане творчества, я имею в виду.
– Я не собираюсь учиться на художника. Кто тебе это сказал?
– Ну, Тиль вроде бы на это намекал.
– Когда вы в последний раз с ним говорили?
– Давненько. – Он делает большой глоток, утирает губы. – Для него ты была и будешь самой выдающейся художницей всех времен.
– Надо полагать, такой вывод он сделал по тем трем картинкам, что я нарисовала за все время?
– Он бы сказал, что дело не в этом.
– Это у него от родителей, они внушили. – Ким продолжает мотать головой. – Нет, я собираюсь пойти на психолога, ты бы наверняка по мне не подумал.