– Всегда что-то остается на потом, – говорит.
Тут в разговор вмешалась Марсия:
– Ваш друг, тот, с волосами, он очень странный и шумный. Ночью он пришел к нам в комнату и встал в ногах кровати… я увидела его во тьме с этими его волосами… и одежды на нем не было… я даже не знала, кто он такой…
На это Вольфганг рассмеялся, и я тоже расслабился.
– Да, до этого мне пришлось встать, чтоб впустить его в дом. Я показал ему кровать в твоей комнате, но ты спал. Я пошел к себе в кровать, ожидая, что он последует в сон… что он будет спать. Потом я услышал крики Марсии и увидел, что он стоит над нами. Я встал и отвел его обратно в кровать. Но он сказал, что хочет спуститься, выпить еще пива. Я дал ему несколько бутылок, но он не отпускал меня спать. Он желал говорить со мной всю ночь. Я его почти совсем не понимал. Он все время говорил о каком-то грузовике сока. Я не понимаю. Почему вы всегда так много говорите в Шотландии?
– Ну не все, – возразил я. – А как же Билли?
Марсия немного оттаяла и даже улыбнулась:
– Он очень милый.
– Может, он немец, – пошутил Вольфганг.
Я рассмеялся и притянул их к себе и обнял, чтобы вибрации наши совпали, особенно мои и Марсии. И Вольфганг говорит: «О… о… Карл, друг мой», – но Марсия все еще немного напряжена. Едва ли она съела таблетку. Таблы разрулил Рольф, и это охуенный стаф. Хороший экстазин всегда можно различить по тому, с какой скоростью пролетает ночь, но когда музыка прекратилась, вызвав шумный вздох неудовольствия, я подумал, что это просто смешно, уж не такие они офигенные. Несмотря на таблы, голова работает медленно (возможно, из-за бухла), и только через минуту до меня доходит, что мои слова оказались пророческими и сквозь толпу к вертушкам продираются погоны. Копы во всеоружии, чувствуют себя уверенно и хотят, чтобы мы исчезли. Терри что-то проорал ради того только, чтобы немцы изумленно на него обернулись.
– Скажи своему другу, – посоветовал Рольф, – что противодействие полиции в этой стране ни к чему хорошему не приводит.
Я хотел заметить ему, что в нашей стране та же фигня, что нас, впрочем, не останавливает, но тут я врубаюсь, что у пацанов все на мази и что на экстренный случай у них есть план «Б». Все, конечно, хотят продолжения банкета. Кроме того, у полицейских стволы, и уж не знаю, как там Терри или кто еще, но мое отношение к вопросу этот факт меняет кардинально. Губы мои каким-то таинственным образом стали как застежки-липучки, и я жду не дождусь, как бы слить отсюда куда подальше. Факт в том, что, где бы ты ни схлестнулся с копами, победитель, как правило, один.