на своей рубашке, чье присутствие убеждало его, что мир еще не окончательно сошел с ума, а если и сошел, то ему удалось изолировать себя от этого безумия.
Терри слыхал о Дейве Криде. Но не думал, что шрамы настолько выдающиеся. Действительно тяжелый случай. Насморк рассказывал, что люди его уложили, поставили на лицо железный ящик из-под молочных бутылок и прыгнули сверху. Обычно все рассказы Насморка приходилось делить надвое, однако в данном случае именно так все и выглядело.
Как ни старался, Терри не мог не пялиться на его шрамы. Кридо поймал его взгляд, и Терри ничего не оставалось, как только улыбнуться и сказать:
– Спасибо, что снабдил нас, приятель.
– Парни могут в любой момент ко мне обратиться, – ответил тот, ледяным тоном давая понять, что к Терри это не относится.
Рэб Биррелл смотрел на Дейви. Он не раздался, и волосы у него были по-прежнему густые, но лицо краснело и опухало, когда не надо, от выпивки, должно быть, и кокоса. У некоторых такое бывает. Поймав волну напряжения, гулявшую по комнате, Рэб ляпнул первое, что в голову пришло:
– Видел вчера Лексо… – Бодрость, с которой он начал, сникала по мере того, как он вспоминал, что Кридо и Лексо разбежались много лет тому и с тех пор так и не восстановили никаких отношений. – Ну, в клубе «Фриндж».
Терри сморозил что-то типа:
– Так вот где теперь все модные чуваки тусуют!
Кридо задыхался от немой ярости. Мало того что Биррелл с Насморком привели этого оборванца охуевшего, так они еще смеют упоминать в его доме имя Лексо ебаного Сеттерингтона.
– Так, у меня, короче, дела. Увидимся позже.
Кридо кивнул на дверь, и Рэб с Джонни с огромным облегчением вышли. Уже перед выходом из подъезда Терри сказал:
– Ну не охуевшая ли тварь.
– Наркота у нас, что еще надо.
– Вежливость ничего не стоит, а какое впечатление о шотландском народе создастся у нашей американской гостьи?
Рэб пожал плечами и открыл дверь подъезда. Краем глаза он заметил такси и выскочил на улицу, размахивая рукой.