— Доброе утро, господа! — сказал Хитрово-Квашнин, вставая с кресла и поочередно пожимая руки вошедшим.
Селиверстов нехотя пожал протянутую руку. К Хитрово-Квашнину он не испытывал ни малейшей симпатии. В прежние времена штабс-ротмистр, будучи в должности исправника, дважды выводил его на чистую воду в связи с противозаконными действиями. Раз за то, что он переселил крестьян в дальнюю губернию без позволения местных властей. В другой раз дело едва не дошло до высших инстанций: Cеливерстов в гневе так отделал плетьми cвоего крепостного мужика, что тот лишился жизни.
— Надолго к нам? — сухо спросил исправник, глядя на Хитрово-Квашнина.
— В Подмосковье уж не вернусь, — ответил тот.
— А я сижу в столовой, чай пью, и на тебе — Иван Петрович на пороге! — сказал Василий Брусенцов, низенький отставной подпоручик с редкими усами и бакенбардами и обширными залысинами. — Говорит, гонец из Отрады! Убийство!.. Взяли секретаря, выезжаем из города — навстречу Зацепин. Как всегда в спешке, глаза горят, так толком ничего и не сказал.
— Это вы его послали в Петродар? — спросил Селиверстов у Хитрово-Квашнина.
Штабс-ротмистр кивнул, сохраняя спокойствие и посасывая трубку.
— Жалко Лидию Ивановну, жалко! — Земский исправник прошелся по кабинету, заложив руки за спину. — Какой страшный конец!.. Андрей Василич повел штаб-лекаря Вайнгарта в мезонин, а мы к вам… Ну, расскажите о случившемся, о предварительных выводах… Иван Александрович, — обратился он к титулярному советнику Зеленеву, — приготовьтесь записывать.
У тощего секретаря нижнего земского суда гусиное перо и чернильница были под рукой, в походном саквояже. Он присел к столу, обратив свое чисто выбритое лицо с прищуренными глазами на штабс-ротмистра. Cеливерстов с Брусенцовым уселись в кресла и раскурили свои трубки. Но едва Хитрово-Квашнин начал рассказ, как дверь распахнулась, и в кабинет стремительно вошли Извольский и Нестеров, ведя за собой какого-то мужика. Оба дворянина выглядели крайне взволнованными.
— Господа! — заявил Извольский. — Это просто не укладывается в голове!.. На окружной дороге вот этот однодворец обнаружил труп Клавдии Юрьевны Нестеровой. С ней ехала наша горничная, она жива, но раны ее так опасны, что вряд ли протянет долго.
— Какой ужас! — воскликнул секретарь.
— Да как же так?! — ахнул Брусенцов.
Хитрово-Квашнин взглянул на Нестерова и удрученно покачал головой.
— Ну, что, господин Селиверстов? — Извольский круто повернулся к исправнику. — Говорил я, что эта чертова шайка будет не только грабить?.. Говорил?.. А все ваша нерасторопность и лень!..