Нестеров в волнении повел плечами и вперил глаза в исправника.
— Мою жену убили вы, Иван Петрович! Да, вы! Своим бездействием, своим безобразным отношением к порученному делу.
— Что глазеете? — продолжал Извольский сурово. — Под суд захотели?.. Вот, благоволите послушать однодворца.
Грозный вид полковника и его жесткий тон ввергли Cеливерстова в ступор. Он был ни жив, ни мертв. Его горло пересохло, как мелкий ручей жарким летом.
— Как звать? — спросил у крестьянина Хитрово-Квашнин.
— Нефед Анкудинов сын Меринов.
— Откуда и куда ехал и как обнаружил тела?
Однодворец, одетый в посконную рубаху, помял в руках полинялый картуз, поглядел на стоптанные лапти и, проведя ладонью по густой бороде, начал:
— Из Дубровки я, гостил у кума в Бутырках. Выпивали два дни, как не выпить в праздник! Но со вчерашнего вечера решил — хватит! Нешто это хорошо, пить беспробудно? Седни поутру взобрался на телегу, хлестнул вожжами кобылу и поехал восвояси. В небе радуга повисла, к дожжу, значит. Еду по объездной дороге, в полях никого — воскресение! Свернул к лесу, хворосту набрать, стало быть. Набрал. Еду дальше, а впереди, невдалеке от сосняка, вижу, повозка барская стоит с лошадьми. Подъежжаю. Матерь Пресвятая Богородица! Бабы лежат на дороге, все в крови! Одна по одеже чистая дворянка, мертвая, другая простушка, тихо постанывает, живая. Присмотрелся, барыня Нестерова и служанка из Отрады!.. Дожжок как раз пошел, с бледных лиц кровь так и смывает. Рядом кошелек пустой валяется и топор. Топор-то разбойники, верно, в спешке обронили… Волосы у меня дыбом! Не ровен час шайка Колуна за лошадьми воротится! Видно, извергов кто-то спугнул, а то выпрягли бы их да продали втридорога. Последний хмель с меня сошел! Поднял я Феклу, положил в телегу и погнал кобыленку в Отраду… Вот как дело было.
Извольский сдвинул брови и посмотрел на Селиверстова, который, казалось, даже перестал дышать.
— Что, Иван Петрович, довольны? Пролилась-таки кровь!.. Берите однодворца и поезжайте все вместе на объездную дорогу к месту злодеяния! Штаб-лекарь останется в Отраде присматривать за выжившей служанкой. За телом Клавдии Юрьевны я пришлю повозку… Держите меня в курсе всех дел… Не изловите шайку, я приму крайние меры, дам знать губернатору!.. А здесь и без вас управятся! Убийством Матякиной продолжит заниматься штабс-ротмистр Хитрово-Квашнин… Евстигней Харитоныч, нужен ли здесь Зацепин? А то пусть его носится по лесам вместе с начальником.
— Ардалион Гаврилыч мне пригодится, — отвечал расследователь.
В половине первого Хитрово-Квашнину захотелось перекусить. Вызвав лакея, он приказал принести себе два яйца всмятку и кружку снятого молока. Яйца всмятку и молоко он любил с детства, когда еще была жива горячо любимая матушка. Cамая красивая и добрая на свете! Ее ангельское лицо, обрамленное завитками золотистых волос, и поныне видится ему во сне. Бывало, посадит его за стол и с любовью смотрит, как он ест ложечкой прямо из скорлупы. А какой была хозяйкой! Построила водяную мельницу о четырех поставах и двух толчеях, завела в имении винокуренный завод, маслобойню, крупорушку. Рачительна была, везде установила контроль и учет. Со старостой больше общалась она, а не отец. Выезжала в поля, на сенокос, выбиралась вместе с дворовыми девками в лес по грибы и ягоды. Под ее присмотром люди варили варенье, солили огурцы, квасили капусту. Ничто не ускользало от ее зоркого хозяйского ока. Ее гордостью был плодовый сад. Чего в нем только не произрастало! Яблони, сливы, алыча, ирга, груши, вишни, рябина, орешник. И все сорта урожайные, плоды крупные, вкусные, с приятным ароматом.