— Успеешь? — повернулся Берздин к Борисову. — Твой товарищ что-то расхворался. Докладывали мне, в лазарете лежит. Не холеру подхватил?[57]
— Сифилис! — сердито буркнул Отрезков. — Я вот в его болезнях разберусь! Странными они мне кажутся. Зачем-то в Москву недавно названивал без моего ведома… В каких консультациях нуждался? Не пронюхал ли заранее про шишки, что на головы нам свалятся? Тот ещё стервец!
— Был здоров, когда возвращались, — поддакнул Борисов. — Слёг уже здесь, как приехали…
— Разберёмся. — Отрезков взглядом уже гнал Борисова за дверь. — Я его на ноги мигом поставлю. А ты времени не теряй, сегодня же выезжай и про всё, что здесь сказано, помни. Теперь от тебя многое зависит. Каждый вечер по телефону связь со мной держи.
…Так в немыслимой спешке оказался Борисов снова в Астрахани. С перрона направился в ОГПУ, хотелось проверить, соблюдает ли Кастров-Ширманович договорённость, согласно которой семеро наиболее твёрдо сознавшихся во взятках арестантов должны были содержаться там, а не в «Белом лебеде». С них и собирался начать предъявлять новое обвинение старший следователь, не откладывая дела в долгий ящик. Они и на контакте, они первыми дали признательные показания, раскаиваясь, а кроме того, боялись мести и побоев подельников, из-за чего и просили содержать их до суда в ОГПУ.
Каково же было его негодование, когда их там не обнаружилось! Растерявшийся дежурный отрапортовал, что никаких указаний от начальства не поступало… Выходит, его снова нагло обманули! «Что же стало с бедолагами в общей тюрьме? — ударила страшная мысль в голову. — Их там замордовали, и они вновь откажутся от собственных признаний!..»
Он попытался отыскать Кастрова-Ширмановича. На него косились в коридорах, пока удалось добраться до нужного кабинета, но там его ждали неприятности ещё ужасней — негодяй Лисенко, тот самый, которого вместо заслуженного наказания перевели в Саратов с повышением, собственной персоной встретился ему на пороге, выходящим от начальника. Подло улыбаясь, раскланялся и на его немой вопрос ядовито сообщил, что рад снова вместе вести борьбу с преступниками за общее правое дело. Так и заявил, негодяй!
— Перевели назад, — развёл руками Кастров-Ширманович в ответ на яростное негодование следователя по поводу Лисенко. — С повышением. Уже начальником подразделения, а ваши обвинения снова сняты. Да, кстати, он сейчас будет проводить свидание двум вашим подопечным с их жёнами.
— Свидание?! — охнул Борисов и опёрся о спасительную стену. — Кому и по какому праву?
— Арестованным Попкову и Дьяконову. Вот, у меня их заявления и ходатайство журналиста, — он протянул бумаги следователю, выйдя из-за стола и наклонившись к уху, доверительно прошептал с идиотской улыбкой: — Товарищ Кольцов посетил нас, Михаил Ефимович… Встречался в тюрьме с вашими арестантами: Степановым, Дьяконовым, Алексеевой, ну и с другими. Беседу воспитательную проводил. В «Правде» теперь будем ждать фельетона или подробного репортажа. Обещал лично мне номерок выслать со своим автографом.