Поплутав по узеньким кривым улочкам, Алексей наконец добрался до центра города, где в небольшом тупичке приютился трехэтажный особняк из красного кирпича, у входа в который стоял часовой. В нем разместились службы военного гарнизона и городская военная комендатура; здесь же находился и особый отдел – одно из структурных подразделений Управления контрразведки СМЕРШ Приморского военного округа.
На подъезде к зданию была небольшая площадка, где стояли трофейный «оппель-адмирал», на котором ездил начальник гарнизона, и дежурный «виллис».
Оставив автомобиль на стоянке, Жаков показал часовому удостоверение и прошел в здание. К его удивлению, там уже вовсю кипела казенная жизнь: кто-то бегал по коридору с какими-то папками, кто-то громко разговаривал по телефону или уже с утра давал нагоняй подчиненным. Алексею не впервой приходилось бывать здесь, поэтому он без труда отыскал кабинет начальника особого отдела. Полковник Дудин был на месте.
– Подождите, товарищ капитан! – сказал Жакову дежуривший в приемной помощник Дудина старлей Пахомов. – Я сейчас доложу о вас начальнику.
Дудин долго не заставил ждать.
– Ну проходи, проходи, Алексей! – вставая ему навстречу и протягивая руку, дружелюбно произнес он. – Рад тебя видеть… Ну как ты? Нормально добрался?
– Да… все хорошо… – коротко ответил Алексей. Человеком он слыл серьезным и немногословным. Скорее всего, причиной тому – тяжелое сиротское детство, где приходилось не жить, а выживать, отсюда и эта не по годам серьезность. А ведь и тридцати еще не было. Но это фактически, по документам же этот самый тридцатник он еще в марте отметил, перед самым концом войны. Когда-то, чтобы его, четырнадцатилетнего пацана, взяли учеником на завод, он попросил председателя сельсовета приписать ему в документе два года – тот за два куриных яйца и приписал.
С Дудиным они вместе работали почти с самого начала войны. Полковник помнит, как Жаков пришел к нему в особый отдел бригады совсем «зеленым» лейтенантом. Его еще тогда не успели переобмундировать, поэтому на нем была энкавэдэшная форма – зеленая гимнастерка с шевроном на рукаве и «шпалой» в петлице, синие галифе, хромачи, на голове – фуражка с синим верхом и красным околышем. Все это он в тот же день сменил на обыкновенную армейскую полевую форму.
Вначале Дудин подумал, что Алексей – новичок в их деле, но, как оказалось, за его плечами уже был некоторый опыт оперативной работы: после окончания в сороковом году свердловской школы Главного управления госбезопасности его направили уполномоченным в Куйбышевское областное управление НКВД, где он и встретил войну. А когда Дудин познакомился с Жаковым ближе, когда узнал, что это за человек, то и вовсе проникся к нему уважением. Парнем тот был смышленым, рассудительным, а главное – у этого бывшего беспризорника был богатый жизненный опыт. А таких Дудин любил – у самого была непростая биография.