При всей своей преданности императрице-матери фрейлина любила и Елизавету Алексеевну. Они были почти ровесницами, и Агата Андреевна с сочувствием наблюдала за драматическими перипетиями жизни молодой императрицы. Бедняжка! Изысканная красота и душевная тонкость принесли ей лишь страдания. С ней обошлись так несправедливо: муж не пропускал ни одной юбки, а свекровь изводила ревностью. Именно Мария Фёдоровна первой намекнула в царской семье, что рождённая невесткой девочка – вовсе не от Александра. Несчастная малышка уже шестнадцать лет, как лежала в могиле, а её мать всё ещё жила в опале, и оставалось лишь молиться, чтобы судьба Елизаветы Алексеевны переменилась.
В коридоре послышались голоса, и в комнату вошли две фрейлины. Первой, гордо вскинув темноволосую голову, вплыла Струдза, а из-за её спины выступила Туркестанова. Увидев Орлову, обе удивились.
– Агата? Какими судьбами?..
– Я привезла её императорскому величеству письмо от Марии Фёдоровны, – сообщила Орлова.
Они с Кочубеем решили придерживаться версии с благотворительностью. Императрица-мать передала с Орловой пожертвование на детский приют Елизаветы Алексеевны, а сама фрейлина должна была помочь «правильно» распределить эти средства, а потом привезти Марии Фёдоровне отчёт. По прикидкам Орловой, она, не вызывая подозрений, могла прожить в Зимнем дворце самое малое месяц.
Дверь вновь отворилась, и в комнату вошла приземистая шатенка лет тридцати. Серое платье сидело на ней так плохо, что дама походила на колоду. Орлова знала об этой особе понаслышке. Однако ей было известно главное: камер-фрейлина Сикорская – кузина всесильного военного министра.
– Поосторожнее с ней, Агата, – сказала вдовствующая императрица.
Больше она ничего не добавила, но Орловой и не требовалось объяснений. Понятно, что в апартаментах Елизаветы Алексеевны камер-фрейлина служила глазами и ушами своего пресловутого родственника. Интересно, как она себя поведёт? Сикорская улыбнулась, отчего сделалась гораздо милее – её грубо слепленное лицо стало мягче и женственней – и спросила:
– Её императорское величество ещё не выходила?
Струдза ответила без особой любезности, но вежливо:
– Нет пока… Кстати, Натали, вы знакомы с фрейлиной Орловой?
Сикорская заулыбалась ещё шире и, обращаясь к Агате Андреевне, сказала:
– Я – камер-фрейлина Сикорская.
– Очень приятно, – отозвалась Орлова.
Для полноты картины не хватало двух молоденьких фрейлин, принятых совсем недавно. Может, они сегодня не дежурят? Шелест платьев и шум шагов возвестили о том, что барышни всё же не опоздали.