– Доброе утро, – провозгласила высокая сероглазая шатенка. Маленькая блондинка вторила ей, словно эхо.
Струдза представила барышень Орловой. Шатенка оказалась светлейшей княжной Черкасской, а голубоглазая блондинка – графиней Белозёровой.
«Ольга совсем не похожа на свою сестру», – мысленно признала Орлова (с Лизой Печерской фрейлина в последний раз виделась в Москве три месяца назад).
Княжна оказалась на удивление яркой: белокожая, с прозрачным румянцем на высоких скулах, тёмно-серые глаза отливают синевой, и всё это в раме блестящих шоколадных волос. Ничего не скажешь – хороша! Её златокудрая подруга – прелестная, как фарфоровая пастушка – на фоне Ольги сильно проигрывала.
Услышав фамилию новой знакомой, княжна не выказала волнения. Значит, Лиза ничего ей об Орловой не говорила, и поскольку графиня Печерская осталась в Москве, значит, в ближайшее время уже ничего и не расскажет. Сейчас это оказалось даже кстати, оставалось надеяться, что и старший брат не станет делиться с Ольгой историей своего знакомства с Орловой.
Впрочем, раз все подозреваемые в сборе, пора приниматься за дело. Но начать нужно с императрицы. Как будто подслушав её мысли, из спальни вышла Елизавета Алексеевна.
«Господи, да она просто тает», – расстроилась Орлова.
На вчерашнем балу Агата Андреевна не отходила от императрицы-матери и близко к Елизавете Алексеевне не приближалась, а сегодня – глаза в глаза – её вид показался Орловой удручающим. Государыня направилась прямо к ней и, тепло улыбнувшись, сказала:
– Рада вашему приезду, Агата! Матушка предупредила, что отпускает вас мне в помощь по делам с приютом. И деньги прислала. Как это любезно с её стороны!
– Да, ваше императорское величество. Я имею указания от Марии Фёдоровны помочь в распределении пяти тысяч.
Голубые глаза императрицы засияли, и она сразу же предложила:
– Ну, раз так, то мы поедем в приют прямо сегодня!
Елизавета Алексеевна окинула взглядом своих фрейлин и обратилась к Сикорской:
– Натали, обергофмейстерина давала какие-нибудь поручения на утро?
– Сегодня должны были разбирать бальные туалеты и проверять бельё, – отозвалась камер-фрейлина.
– Ну, для этого много народу не нужно, – сказала императрица и тут же решила: – Сделаем так: со мной поедут Роксана, Барби и Агата, а новенькие после завтрака могут вернуться домой. До завтрашнего дня вы мне не понадобитесь.
Орлова мысленно чертыхнулась. Из пяти подозреваемых на глазах останутся лишь двое. Впрочем, не совсем так: Кочубей настаивал и на проверке самой императрицы. В позиции графа была своя правда: не нужно заранее отказываться ни от каких версий. Итак: Туркестанова и Струдза… А может, Елизавета Алексеевна?