Мы внезапно увидали красную вспышку на “Бервике”, которая не была выстрелом. Одновременно всплески закрыли корму крейсера. Когда столбы воды опали, мы увидали, что за кораблем волочится хвост коричневого дыма. На какой-то момент крейсер словно приостановился, оторвавшись от остальных кораблей. Но затем он вернулся в строй, ведя огонь, но только из трех башен. “Бервик” получил попадание, – сказали мы.
Вдалеке между флотами противников внезапно мы увидали тонкий столб брызг, который не был похож на падение снаряда. Это могло быть… Мы подождали секунду, чтобы удостовериться, что это не перископ. Затем фонтан взлетел еще раз. Между сражающимися эскадрами резвился кит! Мы решили не идти на таран. Бой продолжался. Дистанция сокращалась очень медленно, так как итальянцы сначала повернули на восток, а потом на северо-восток. Они бежали!
“Ринаун” постепенно отставал, так как не мог состязаться в скорости с итальянцами. Его орудия продолжали стрелять. Время от времени мы видели белые столбы воды среди итальянских кораблей. Однако противник уже вышел за пределы эффективной дальности орудий “Ринауна”, хотя они были подняты на предельный угол.
Стрельба постепенно прекратилась, прекратился и свист снарядов у нас над головой. Всплески рядом с нашими кораблями стали реже. Еще один или два залпа легли между легкими крейсерами, но мы находились неподалеку и не заметили никаких повреждений. Зато над итальянской колонной мы увидали белый дым, стелившийся поверх черного. Расчет орудия В разразился радостными криками, заметив это. Он был похож на пар (видимо, это был результат попадания в эсминец “Лансиере”. – В. К.). Сказать это уверенно мы не могли, поэтому оставалось гадать, получил ли кто-то из неприятелей повреждения или нет. Но итальянцы все больше отклонялись к северу, торопясь укрыться среди минных полей. Мы погнались за ними.
“Ринаун” прекратил огонь. Теперь огонь вели только легкие крейсера и “Бервик”. Четыре британских легких крейсера и один подбитый тяжелый гнали половину итальянского флота в его базы. Это не было похоже на погоню собачьей своры за усталой лисой. Тут вообще не было лисы. Были трусливые морские шакалы.
Мы с мостика только могли следить за происходящим. Боя не было. Итальянский адмирал не попытался бросить свои эсминцы в атаку, чтобы вырвать у нас победу. Мы не могли сражаться на дистанции, которую он выбрал. Мы могли только смотреть. Я в очередной раз спустился вниз, чтобы найти чего-нибудь перекусить. Командир проголодался, хотя было всего лишь время ланча. Я нашел закутанного в асбест содержателя корабельной лавочки на подаче снарядов. Он сидел вместе с санитаром и жарко обсуждал, как мне показалось, женские прелести. Он открыл ради меня свою лавочку, и я ушел, нагруженный бисквитами и шоколадом, который так любили матросы.