Другая группа появилась, когда первая уже вышла на рубеж огня. Радовский чертыхнулся. Почувствовал нервную дрожь – руки его дрожали. Летел к чёрту прекрасно задуманный план. Это грозило худшим. Они что-то почувствовали. Идут спешенными. И Радовский на миг представил, как довольны сейчас немцы – стрелять придётся в середину корпуса, а это значит, по лошадям. Вторая группа значительно меньше первой. Что ж, пора. И он поднял над головой ракетницу.
– Быстрей, ребята, быстрей! – поторапливал Воронцов идущих впереди Кудряшова и Турчина.
Шли налегке. Маршрут знакомый. Тропа торная. Лес впереди приближался стремительно. Время от времени Воронцов оглядывался через луку седла на деревню, черневшую справа в глубине лога, на липовый парк, забитый сугробами. Когда до леса оставалось шагов сто, в поле показалась группа Дорофеева.
Каждый раз, когда они в этом месте пересекали луг, поросший жидким кустарничком, Воронцова охватывала тревога. И каждый раз он думал о том, что надо менять маршрут. Но каждый раз отряд благополучно добирался до лесного массива и исчезал среди деревьев, как призрак. Переход проходил благополучно. Тревога исчезала.
Ракету он вначале услышал – нарастающее стремительное шипение и потом, только потом, спустя какое-то время, когда вдруг стало понятно, что самое страшное произошло и что оно непоправимо, – треск мгновенной и ослепительно-яркой вспышки. Сама вспышка разорвала темень, когда всё уже стало очевидным.
– Ложись! – успел крикнуть он, прежде чем тишина заполнилась торопливым, взахлёб, стуком нескольких пулемётов и грохотом мелкокалиберной пушки.
Воронцов, падая под ноги коню, успел заметить, как трассер задел стоявшего на обочине Губана и как тот сразу обмяк и повис в седле, как шарахнулся за ивовый куст Кудряшов и присел на стёжке Турчин. Лошадь, которую вёл Воронцов, всхрапнула, дёрнулась назад и стала заваливаться на бок. Он успел отскочить, чтобы, падая, она не придавила его.
Пушка била короткими очередями. Трассы от крайнего дома летели в сторону группы Дорофеева. Воронцов вскочил на колени, оглянулся назад: Дорофеев уводил людей в лес.
Взлетела ещё одна осветительная ракета и следом за ней другая, третья. Пулемёты смолкли. И тут захрустел снег, и на фоне леса и лип замелькали белые фигуры лыжников.
– Кудряшов! Прямо по тропе! Огонь! – закричал Воронцов.
– Курсант! Курсант! Окружают! – услышал он испуганный крик Иванка.
– Делай, как я! – скомандовал он Иванку и начал стрелять в сторону липового парка.
– Не высовывайся! Не высовывайся! – хрипел где-то рядом старшина Нелюбин.