* * *
На грязных базарах, у мечети, у минарета Казань-города ударили кожаные тулумбасы и завопили голосистые ханские глашатаи. Вскоре вокруг них собрались толпы татар. Глашатаи воздевали к небу руки, орали:
– Слушайте люди Казань-города, слушайте, о чем говорим мы! Великий хан посылает своих темников на непослушных урусов. Их конязи непослушны, они отказываются платить дань, как платили их отцы и деды!
И толпы подхватывали:
– О, великий хан, покарай неверных!
А тулумбасы гудели и крики глашатаев неслись над казанскими укреплениями.
Хан казанской орды Улу-Магомет, прикрыв глаза, сидел на разбросанном по палате ковре и, покачиваясь, слушал крики толпы.
Лицо хана удовлетворенное. Скоро он бросит на непокорных гяуров воинов, и конязи урусов будут возить ему дань, какую прежде они возили в Сарай.
Открыл глаза Улу-Магомет, посмотрел на сидевших вокруг темников и мурз, заговорил:
– Я привел вас сюда, в Казан-город, но урусы не хотят нам покоряться. Мы сломим их силой.
Седобородый муфтий провел ладонями по лицу сверху вниз, произнес:
– О, Аллах!
И темники повторили:
– Аллах всемогущ! Аллах акбар!
И разом потянулись к казану с дымящимися кусками молодой конины.
* * *
У великого князя московского сон был неспокойным. К утру почудилось Василию Васильевичу, будто в опочивальню ломятся. Приоткрыл глаза. Дверь заскрипела, в рассвете дня великий князь увидел мать. Софья Витовтовна подошла к постели, промолвила:
– Сыне, из Нижнего Новгорода гонец с известием, Улу-Магомет озорует.
– Ась, чего, матушка?
Великий князь вскочил, велел вошедшему отроку одевать его. А мать продолжала:
– Улу-Магомет орду наряжает, пограбить Нижний намерился…
На Думу великий князь Василий позвал московских бояр после утренней трапезы. На троне сидел, хмурился. Вчерашним вечером побранился с великой княгиней Марьей Ярославной. А в чем раздор, сегодня и сам не поймет. А тут еще мать Улу-Магометом огорошила.
В Грановитую палату бояре московские сошлись услышать слово великого князя. А он их слова ожидает.
И поднялись на Думе споры, крики. Особенно когда услышали, что надобно слать дружину к Нижнему Новгороду.
– Какое воинство? – орали несколько бояр.
Из них голос Старкова выделялся:
– В зиму не посмеет Улу-Магомет, ране весны и думать позабыть!
Подождал великий князь Василий, пока споры утихнут, голос подал:
– Видать, не попусту посадник нижегородский гонца прислал. Нет, бояре, помочь надобно Нижнему Новгороду.
И Дума приговорила:
– Послать на Улу-Магомета Василия Оболенского и Андрея Голятева.
А великий князь добавил:
– Коли в пути снега дорогу занесут, то полкам на лыжи стать и Нижний Новгород защитить.