Василий хотел прикрикнуть на него, но пробудился и понял, это землю трясет, поднимает, опускает. Выбежал великий князь на Красное крыльцо, всю Москву трясет.
В сумятице люд, в криках и стонах город. А на звонницах колокола позвякивали, народ орет:
– Светопреставление Господне!
– Суд страшный!
В ужасе великий князь, уж ли не конец ли света наступил? И не о великой княгине Марье мысли, не о сыне Иване, за себя страшно.
Вскоре трясти перестало. Затихать стала Москва. А к рассвету гомон унялся, только и слышно, в хоромах каменные стены потрескались, посуда с подставец рухнула, какая побилась, какая в целости…
Утром владыка Иона явился. Первым делом в келью к великой княгине Софье Витовтовне прошел, долго с ней говорил. После чего к великому князю заглянул, промолвил:
– Послал нам, сыне, Всевышний суровое испытание. Но не конец света это, о чем Москва полнится, а преподает Господь испытание суровое. В вере жить нам надлежит, а не в ереси.
– Владыка, первосвятитель, не близится ли скончание жизни нашей?
– Отбрось, сыне, мысли такие, молиться надобно, чтоб душа светлой, чистой оставалась. И знай, сыне, живой о живом думает. А ты ко всему великий князь, о том помни.
* * *
Как было, человеку известно, но ведомо ли ему, что ждет его? В молодости мыслит, что жизнь долгая, все успеется, ан, оглянулся – старость на пороге.
И гадает человек, чем встретит его день грядущий…
Испокон веков человек, в ком вера сильна, убежден: как Бог пошлет, так тому и быть.
Так думал и великий князь московский Василий.
Он не был злобен, ведал, зло порождает зло, обид долго не держал и не хотел даже помыслить, что человек, находящийся в родстве, способен на коварство.
Часто вспоминал Василий детство, когда они жили в слободе. Был жив великий князь Василий Дмитриевич, и князь Юрий Дмитриевич, брат отца, приезжал к ним.
Мальчишкой Василий по теплу выходил в поле, смотрел, как крестьяне поднимают первую борозду, как деревянное рало под рукой пахаря режет землю, а к полудню по первой пахоте неторопливо прыгают грачи и вороны, выискивая корм.
Порой Василий присаживался к пахарям, когда они принимались за немудреную еду: ржаной хлеб, луковицу, иногда сало.
Испокон веков человек, в ком вера сильна?
Бывал юный княжич и у рыбаков, видел, как бьется в ячейках сетей рыба, рыбаки варили уху, и Василий хлебал с ними из одного котла, вдыхал горький дымок костра.
Может, та прошлая жизнь не позволяла Василию до поры озлобиться, признать истину, что в Галиче князь звенигородский с сыновьями уже уговорились выбрать время и пойти на Москву с дружинами, силой согнать его, Василия, с великого московского княжения.