Елисеев улыбнулся, склонил голову. Взгляд у него был добрый, какой-то уютный. Вика неожиданно для себя улыбнулась в ответ.
– Ладно уж, господин начальник Евгений Александрович.
– Тогда уж – шеф. Так короче. Или Женя. – Елисеев опять улыбнулся. – Так приятнее.
Вика хотела нахмуриться, но раздумала. Этот живчик почему-то не вызывал антипатии. И вообще был довольно милым. Странно, сперва она считала иначе.
– Спокойной ночи, Вика, – попрощался Елисеев. – Хороших снов.
Утром на базу прибыл Бердин. Невыспавшийся, голодный и раздраженный. И полный ожидания. Скорой драки.
Бердин должен был принять участие в срочном совещании по поводу последних планов, которые следовало немедленно разработать. Он прибыл, оставив за спиной войну и все, что с ней связано, – шедшие на полночь корпуса, короткие сшибки разведгрупп и эскадронов, сложности снабжения и обеспечения, вопросы размещения полков, полуоткрытый фланг и легионы империи. Все, что требовало его участия, вмешательства, контроля.
А ведь еще была первая за все время операции на Асалентае информация о «ковбоях» в этом мире. Их проявление, активность, причем в непосредственной близости от группы Орешкина. И неминуемая теперь встреча. Которая могла привести как к успеху операции, так и к провалу. Назвать состояние Бердина нормальным хотя бы из приличия было бы по меньшей мере опрометчиво.
Это и понял Навруцкий, едва взглянув на Бердина. К счастью, именно с ним Василий и столкнулся при переходе. И директор, поняв по его виду что к чему, первым делом повел гостя в столовую. И не отпускал из-за стола, пока тот не опустошил две тарелки с борщом и жарким. Не задавая при этом никаких вопросов, вообще не глядя на него.
– У меня на лбу написано, что ли? – спросил наконец Бердин, довольно похлопав себя по животу.
– Не. Просто рожа перекошена, – откровенно ответил директор, совсем уж по-простецки ухмыльнувшись. – Зачем мне тираннозавр на совещании?
Бердин откровенность оценил, вздохнул, прислушиваясь к ощущениям, довольно кивнул.
– Тираннозавр сыт и почти спокоен.
– Для полного успокоения запереть бы тебя на полдня в комнате с красоткой, а потом еще часиков пять на сон. Вот тогда…
– Хочешь отправить меня домой? – усмехнулся Бердин.
– Хочу. Но… – Навруцкий развел руками и изобразил раскаяние.
В раскаяние Бердин не поверил. И ответил тем же.
– Тебе бы тоже сутки с красоткой не помешали. Подальше отсюда.
– Увы. Рад бы в рай…
– Ладно, сеанс терапии провел, вернемся к заботам. А то мне скоро обратно.
– Тогда пошли, – деловито откликнулся Навруцкий. – Все уже в сборе, нас ждут.