«Дядя?» – дочь Гарика в силу странных особенностей психики не всегда могла своевременно понять, куда дует ветер, отчего временами немного тупила, – «Но он же умер?»
Гарик немного смутился, но не обиделся на дочь. Однако теперь у него не находилось слов, чтобы продолжить разговор с прежним вдохновением. Женя почувствовала, что сморозила глупость. Ее лицо покрылось признаками стыда, а в воздухе повисла неуместная пауза.
«А может нам стоит выпить чаю?» – сказал я и потащил своих посеревших сородичей в гостиную, совершенно не уделяя внимания их хозяйским правам.
Когда чайник был выпит, а торт съеден, Евгения спросила:
«Так что же случилось пятнадцать лет назад?»
«С древностью лет эта история забыта…», – печально прошептал Гарик.
«А моя морда так и не разбита», – закончил я.
За прошедшие пятнадцать лет мой жизненный настрой ничуть не изменился, а ненаигранный оптимизм, как и прежде, был по-своему заразен. Рядом с ним хотелось забыть обо всех проблемах повседневной смуты.
«Да кому нужны ваши тайны? Эх, вы, взрослые…».
Критическое замечание со стороны дочери заставила Гарика улыбнуться. Я поймал взглядом улыбку брата и с определенным кокетством заявил племяннице:
«Рассказать несложно, но вряд ли история тебе понравиться».
«Но я хочу знать».
«Тогда слушай», – сказал Гарик и по-отечески сделал из прически дочери шурум-бурум, – «В то время мы вместе с матерью жили в деревне.
Это был конец прошлого века, когда любого прохожего терзал экономический кризис. Я учился в институте, а Саша только что перешел в десятый класс. То самое лето я намеривался посвятить культурному отдыху в компании с девушками и самогоном местного разлива, однако моим мечтам не суждено было сбыться.
«Игорек», – сказала матушка за ужином на следующий день после моего приезда, – «Не хочешь подколымить?
Естественно, желание работать отсутствовало напрочь, но выбор не являлся моей прерогативой.
«В смысле?» – спросил я.
«Приходил Хачик. Его бригада разбирает ферму и ему нужен стропальщик».
«Больше похоже, что ему нужна промывка мозгов», – злобно съязвил я.
«Так что мне ему сказать?» – матушка посмотрела на меня взглядом вурдалака, что означало негативное отношение к неудобным ответам.
«Скажи, что я готов к труду и обороне».
В итоге вместо девчонок пришлось обхаживать подъемный кран, созданный какими-то чудиками из Иваново. Работать приходилось в разгар солнцепека, истекая потом и жадно глотая воду из припасенной бутыли во время пятиминутных перерывов. Конечно, поначалу было трудно: мышцы ныли, поясница трещала, а ультрафиолет превратил меня в папуаса.