– Едва ты вернулась в Берлин, Алекс взбрела в голову прекрасная идея устроить DVD-вечеринку. Одна мысль о том, что ты скоро придешь, заставляла меня нервничать. А когда ты действительно появилась на пороге… – Он покачал головой. – Если бы меня в тот момент попросили, я бы слово «дистанция» даже написать не смог.
Я смущенно улыбнулась и снова принялась разглядывать свои руки.
– В один миг все вернулось на круги своя, будто ты никуда и не уезжала, – рассказывал Элиас – Злить тебя, третировать холодностью, наблюдать, как мрачнеет твой взгляд и появляется эта складочка на лбу, вдыхать твой запах, слышать твой голос – я в полной мере ощутил, как сильно соскучился по тебе. В одно мгновение я снова оказался в твоей власти.
Во рту у меня пересохло, а в животе разлилось тепло.
– Не знаю, о чем я думал, когда позвал тебя в мою комнату, – сказал Элиас. – Не то чтобы я желал заманить тебя поближе к кровати, нет – мне просто хотелось побыть с тобой наедине. Я хотел поговорить с тобой – так же как мы говорили по электронной почте, не более того. Тот вечер в моей комнате… Это было бесподобно. Моя бы воля, я бы вечно сидел с тобой на диване или валялся на кровати. Ты была такая расслабленная, радостная, легкая – я тебя не узнавал. Ведь раньше я наблюдал за тобой издалека, и ты всегда была с Алекс. Стоило мне к вам присоединиться, ты тут же пряталась, как улитка в раковину. До того вечера я терялся в догадках, за что ты меня недолюбливаешь. Понятное дело, я был слишком проницателен, раздражал тебя и терся рядом с однозначными намерениями. Но ведь ничего плохого я тебе не сделал. Так я, во всяком случае, думал. Когда ты стукнула меня, многое прояснилось. Оказывается, в нашем прошлом имело место большое недоразумение. Какими последствиями чревато это открытие, я понял не сразу. Бездна разверзлась позже.
– Это и для меня стало изрядным потрясением, – сказала я. – Трудно было все переварить.
– Да как это вообще можно переварить? – возразил Элиас. – Ты тогда заснула на диване в гостиной, а я всю ночь сидел рядом, смотрел на тебя спящую и постепенно начинал осознавать, что это открытие означает. Семь лет я жил в заблуждении. Один разговор – и все перевернулось с ног на голову. Внезапно я оказался подлецом, который сделал несчастным не только себя, но и девушку, которая была мне очень дорога. Я оказался причиной наших страданий. И все лишь потому, что гордость не позволила мне напрямую спросить, в каких ты отношениях с Зёреном. Много лет я ненавидел тебя и винил в том, в чем ты совершенно не была виновата. Я не ошибся в тебе. Ты оказалась именно тем человеком, которым я тебя когда-то считал. Никогда мне не приходилось так тяжко, как в ту ночь, и я знал, что не прощу себе этой чудовищной ошибки. А если я сам не могу себя простить, то ты и подавно не сможешь, – закончил он.