–
Мадемуазель, вам посчастливилось, что врачи, лечившие вас до сих пор, не убили вас окончательно. Источник вашего заболевания коренится, чего они не смогли понять, не в вашем теле, а в вашем разуме, у которого возникло сильнейшее отвращение к злоупотреблениям слишком прелестной жизни, которую вы вели до болезни. Удовольствие селится в душе после хорошей еды, попавшей в желудок. Но даже самые чудесные блюда при ежедневном употреблении становятся пресными, и они у нас в конце концов начинают вызывать отвращение, и мы их больше не можем переваривать. Излишек наслаждения пресытил, образно говоря, ваше сердце, и сковал чувства. Несмотря на привлекательность вашего настоящего положения, все для вас стало невыносимо. Удручение, огорчение, тревога стали охватывать вас прямо посередине праздников, и само удовольствие стало мукой для вас. Вот ваше состояние, вот в чем заключается ваша болезнь. Если вы хотите прислушаться к моему мнению, вот мой вам совет-бегите прочь от шумной праздной жизни, которую вы вели до сих пор, кончайте заниматься тем видом коммерции, который стал уделом вашей жизни. Питайтесь только полезными для здоровья, питательными продуктами, возьмите за правило рано ложиться спать вечером и рано просыпаться утром, посещайте только тех людей, которые вам приятны, чьё настроение согласовывается с вашим, имейте всегда в запасе некоторое занятие, интересное вам, чтобы заполнять им пустоты дня. И главное-не употребляйте больше никаких лекарств, и я вам гарантирую, что через шесть недель вы будете настолько красивы и свежи, как никогда ранее. »
Речь месье Виз-а-лой произвела на меня во всех смыслах чудесное впечатление. Настоль магическое, что мне показалось, будто он дотронулся до меня волшебной палочкой. Мне показалось, будто я очнулась от глубокого сна, во время которого мне снилось, что я больна. Убеждённая, что месье Виз-а-лой вырвал меня из рук смерти, я бросилась ему на шею с бурным потоком благодарностей, и отпустила его, заставив принять в знак благодарности двенадцать луидоров.
Решив строго соблюдать его рекомендации, моя первая забота состояла в том, чтобы уйти со службы в Опере. Хотя после подачи заявления об уходе требовалось формально отслужить ещё шесть месяцев, господин Тюре проявил понимание и освободил меня от этой обязанности. У меня появилось много свободного времени, и я задумалась о вещах, на которые раньше не обращала внимание. С того самого дня, когда я ушла из дома моих родителей, я не думала больше о них, не знала даже, живы ли они. Изменившаяся ситуация всколыхнула мою память. Я упрекнула себя в неблагодарности по отношению к ним, и думала о том, чтобы исправить свою ошибку. Предположив, что они продолжали жить по старому адресу, я отправилась туда, но мои поиски были довольно долго безрезультатны. Со старой квартиры они съехали, и никто не знал, куда. Наконец, старый торговец целебными травами рассказал мне, что месье Траншемонтань закончил свои дни, прикованный к веслу на галерах Марселя, а мою мать я сейчас могу найти на принудительном лечении в Сальпетриере, этой настоящей тюрьме для проституток, где она оказалась, предварительно получив маленькое публичное наказание от руки господина де Париса, как иронично называли парижского палача.