Из экипажа один Алеша Правдин еще пытался оттолкнуть гибель, остановить ее, он бил и бил ураганным огнем из пулемета по смотровой щели «тигра». Ему хотелось, очень хотелось поразить водителя, залить его ненавистные глаза кровью. Но все было безуспешно. Танки сближались. Немец тоже оказался крепким, не из трусливого десятка. И тоже шел на таран, не боясь схлестнуться лоб в лоб. И все же, у фашиста сдали нервы, едва пришло роковое мгновение он отвернул танк, не пожелал воспылать костром Джордано Бруно! И тем погубил себя. Машина Завьялова на ожесточенной скорости врезалась в ее борт. Броня остро соприкоснулась с бронею, раздался страшный тяжелый звон. Вражеский танк неуклюже, беспомощно накренился, и Башкин, не растерявшись, прямою наводкою, расстрелял его двумя снарядами.
Танк-крестоносец воспылал костром! Танкисты даже не открыли люк, не попытались спастись. Гибла эсесовская элита, гибла в огне, жертвенно, героями, ─ пусть видят русские, как умирают настоящие воины Третьего рейха!
Танк Романа Завьялова от страшного удара пострадал не меньше, он завис на гусенице и грозил перевернуться. Но танкисты в удаль раскачали его, поставили на обе гусеницы; краснозвездный танк вернулся на круги своя. Но воевать не мог. Гусеницы распались, с оси соскочило переднее колесо, прозванное танкистами ленивцем.
Командир отнял ладони от лица, с которого текла кровь, тихо попросил:
─ Друзья, надо вершить ремонт.
Но только танкисты покинули израненную, поверженную машину, как внезапно из дота выскочили вражеские автоматчики. И открыли огонь.
Пришлось занять круговую оборону, отбиваться.
Силы были неравны. Враг окружал. Злобно кричал:
─ Рус, сдавайся!
Роман Завьялов понял, фашисты решили взять танкистов живыми! И рассчитаться за гибель друзей! В плену помучить, выбросить на свалку, на корм коршунам! Загонят в танк, подожгут танк. И все примут мучительную гибель.
Как праведники.
На костре.
И так бы случилось. Радист, отстреливаясь от врага, услышал в наушнике суровый голос командира танковой роты капитана Василенко:
─ Что у тебя, лейтенант, почему стоишь?
Алеша Правдин толкнул в бок командира танка:
─ Вас, Роман. Ротный вызывает!
Завьялов холодно, незнакомо посмотрел, ничего не ответил.
Радист-пулеметчик все понял. Передал по связи:
─ Командир танка контужен, товарищ капитан! Машина разбита. Отбиваемся от врага. Немцы близко, желают взять живыми. Мы не сдадимся! Родина или смерть! Говорил ефрейтор Правдин. Отбой.
─ Вас понял! Идем на выручку. Держитесь.
Четыре танка, посланные капитаном Василенко, живо смяли вражеское воинство, кого расстреляли из пулемета, кого подавили гусеницами, и те в страхе, в панике бежали с поля сражения.