В данном конкретном случае все обошлось нормально. Проигравший (его долг – около 600 рублей) отдал практически весь свой баул, теплую куртку, шапку и т. п. Непрекращающаяся ни на час игра пошла по новой.
К вечеру вещи проигравшего уже дважды сменили владельца.
В транзитке ничего нет: ни радио, ни газет, ни телевизора, ни книг, ни настольных игр – ничего. 60–70 взрослых мужиков маются по несколько недель, не имея возможности ничем себя занять. Администрация как бы сама подталкивает на «стос» (карты) – их легко затарить, пронести, в конце концов, сделать самим… – и на разборки. Это единственное занятие и развлечение. Хата с любопытством наблюдает за всеми рамсами, разборками, спросами, которые зачастую специально провоцируются для снятия напряжения и развлечения.
С транзитных хат и этапов огромный процент «обиженных». Уверен, что администрации это на руку – новый рычаг давления и пополнение (без того не маленькой) прослойки «дятлов».
Вообще, администрация и работники СИЗО, ИЗ, ИК – интересная категория человеческих особей, которая еще дожидается своего Свифта. Такая концентрация и многообразие психических патологий на отдельно взятый «трудовой коллектив» тема ни для одной докторской диссертации по психиатрии и психологии. Если у меня получится, я попытаюсь высказать свои соображения по этому поводу. Но об этом – как-нибудь позднее… И на свободе… Здоровее буду…
Утро. Около 10 часов. Раскоцываются тормоза, и в хату вкатывается этакий бодрячок-майор.
– Как живем, на что жалуемся?
Оглядывает хату этаким отеческим хозяйским взглядом.
– Немного тесновато, зато (хе-хе) в тесноте да не в обиде. Не дожидаясь ответа, продолжает: «Знаю, знаю (все знает, родимый… все наши беды и проблемы) – с хлебом неважно Пекарня у нас своя (а мы-то, наивные, думали, что из магазина с утра привозят), но пока не все получается. Хлеб – неважный…»
– Вопросы, жалобы есть?
– Когда этап? Надоело уже, сил нету…
– Что с врачом? Лекарств никаких…
– Как бы вещи из каптерки взять?..
– Веник дайте (это я), и забить бы щели в полу: крысы по дубку бегают…
Понимающая печальная усталая улыбка. (Он все понимает, все знает, сочувствует, рад бы всей душой, последнюю рубаху, не жалея сил и времени, в ущерб семье и т. д. и т. п. Короче – на правом фланге, в первых рядах изматывающей борьбы за права заключенных.)
– С этапом – сложно. Сами понимаете, нет бензина, везти не на чем. Не только по местным зонам, но даже до вокзала.
– И хозяин, бедняга, пешком на работу ходит? (Это я.)
– К врачу записывайтесь. (Интересно, у кого и как?) Но сами знаете, лекарем и нет. Даже йода.