Не тут-то было.
Дайте им повод. Они непременно споют».
Что тут сказать?
Тут сказать можно многое.
Читал ли Прилепин Киплинга? Я не знаю. Видимо, если и читал, то как-то своеобычно.
Мультфильм он смотрел и применил воспоминание о нём – это ясно.
Сам-то Киплинг, иллюстрируя мировоззрение бандар-логов (bundar-log) писал буквально так:
«Мы велики! Мы свободны! Мы достойны восхищения! Достойны восхищения, как ни один народ в джунглях! Мы все так говорим – значит, это правда!»
Беспринципность Киплинга поражает. И позволяет использовать его и так, и эдак, и всем вместе. Работай, Киплинг!
«Вероятно, шакал Табаки перекусал их всех, – думал он, – и теперь они все сошли с ума…»
Такой уровень диалога позволяет фантазмировать образами, что тебе петергофский каскад. Эти – бандар-логи, эти – бараны, эти – козлы, эти – чурбаны. И над всем этим великолепием колышется зарево источника вдохновения – мультфильм.
Как справедливо и горячо заметил писатель Прилепин: «право слово».
Время от времени я музицирую.
Домочадцы мои, число которых моими неусыпными стараниями наконец-то стабилизировалось и даже начало сокращаться, пользуются этим моментом и сползаются в комнату, в которой я отдаюсь созерцанию погони муз за грациями.
После окончания концерта устанавливается обыкновенное молчание. Я из-под соболиных бровей своих смотрю на собравшихся, свечи маслянисто отсвечивают на козырьке фуражки. Собравшиеся стоят плотно сбитой группой и не знают, что и говорить.
А в этот раз что-то у них прорвало в коллективном мозге. Стали внезапно рассуждать и прочее. Например, зарядили мне соображение, что я очень строг и монархичен в повадках.
– Что мне сказать на это? – ответствовал я, выбирая ружьё из развешенных на ковре. – Я ведь не доплюну до вас сейчас. Силы уже не те, да… Нет! Не доплюнул, смотрю! А ещё разок если попробовать?.. Нет! Далеко стоите… Тогда слушайте, родненькие мои, существа, полученные мной странными путями! Все слушайте! Прелесть идеи монархизма заключается в том, что самая добрая сказка, такая, что просто слипается всё от нежности внезапной, называется «Маленький принц». Смекаете?! «Маленький принц», а не «Маленький всенародно избранный глава исполнительной власти»! Не «Маленький президент»! Не «Крошка-премьер-министр»! Маленький принц! Отчего ж принц-то сразу? Отчего монархией так веет от сказочки про добро и про что там ещё сказка, не помню уже?! А оттого, что красиво!
И в спины убегающие добавил:
– Просто примите как данность! По латыни – «рацио», по нашему – дробь! По заграничному «золотая пропорция», а по нашему – «золотое сечение»! И сечение это прекрасно только тогда, когда массово!